Чингиз Гусейнов и Игорь Ашурбейли. Октябрь 2019 года

– …В моём формировании велика роль большого многонационального бакинского дома-крепости с коридорной системой, закрытым двором, железными воротами и отдельно – парадным входом. Угловой дом этот, двухэтажный, с бельэтажами, широким просторным подвалом, тоже пригодным для жилья, был построен в самом начале нового XX века и принадлежал известному бакинскому нефтепромышленнику (просветителю и меценату) Исабеку Ашурбекову… Я его, кстати, хорошо помню, ходил он по ставшему общим коридору, где ещё оставались кадки с пальмами, быстрым шагом, чуть согнувшись, и острый, слегка удивлённый взгляд…

Жили в этом доме истинно по-соседски, мирно, бесконфликтно, дружно, без ссор, помимо азербайджанцев, также семьи русские, две, еврейские, тоже две, армянская, татарская, даже немецкая – Киндсфатеры… Их в первые же дни войны выслали в Сибирь. Помню, коридор наш заставлен немецкими книгами на выброс, поразили, впервые видел такое, толстые высокие с твёрдым переплётом, как пойму позже, энциклопедии с цветными картинами внутри, прикрытыми папиросной бумагой.

Особняк семьи Ашурбековых. 1904 год. Фото: wikimedia.org

…Я слышал в детстве (узелок семейной памяти), что в пору советизации Азербайджана, в 1920-м, хозяин дома Ашурбеков по совету тогдашнего Ревкома Наримана Нариманова, с кем они были хорошо знакомы с молодости, добровольно уплотниться самому (было такое понятие в системе тотальной советской экспроприации, попросту – грабёж чужого), и так Исабек мудро распорядился впустить в свой дом хорошо знакомых ему людей, близких по духу. В их число попали, получив квартиру впритык к хозяйскому отсеку, мой дядя Ага-Али с семьёй и младшим братом – моим молодым тогда отцом (после женитьбы отца тот, оставив квартиру молодожёнам, покинул это шумное пространство и переселился в тихую квартиру поблизости, нагорной части).

– А хозяина дома не репрессировали потом?

– Репрессировали, разумеется, как иначе? Буржуй! Уже при Кирове, «Мироныче», главе советского Азербайджана.

А перед войной арестовали и младшего сына Исабека Давуда Ашурбейли (фамилия на азербайджанский лад), инженера на нефтеперегонном, кажется, заводе, он недавно женился и покинул отчий дом, а на работе вскоре случился большой пожар, Давуда обвинили во вредительстве, и он сгинул…

Хорошо его помню, быстрого, энергичного, взрывного в отличие от старшего сына Исабека Сулеймана, степенного и спокойного, покладистого (характеристики поздние), он учил меня азам шахматной игры, как матовать королём и ладьёй чужого короля, тоже был инженером, сменил фамилию, став просто Ашурли, – его не тронули, он даже участвовал, почти сорокалетний, в войне, в его записях той поры сохранилось моё письмо ему на фронт со смешным обращением к нему: «Здравствуйте, тётя Сулейман!»…

Женился ближе к пятидесяти. Его сыну Рамизу, с которым общаемся по сей день, уже за 70, и он для меня – по-прежнему Ромик, а ко мне обращается как «дядя Чингиз». Есть у него взрослый сын, который носит имя деда…

Кстати, года два назад или уже три по ТВ в Израиле выступал попечитель Православного подворья в Иерусалиме москвич Игорь Рауфович… Ашурбейли, и в это время мне позвонил приятель, я сказал ему про везение: «Слушаю по девятому каналу ТВ интервью с человеком, чьего прадеда и деда я знал! Может, единственный в мире, воочию, живьём видел!» Тот немедленно позвонил на ТВ и завертелось-закрутилось: за мной вскоре прислали машину, состоялась наша встреча с Игорем Ашурбейли, он проявил огромный интерес ко мне, я погрузил его рассказами о его роде в немыслимые дали истории, получив удовольствие от общения со своим прошлым… Пандемия, карантин… – больше не встречались.

С полным текстом интервью Чингиза Гусейнова журналу «Историческая экспертиза» можно ознакомиться здесь.

Встреча с Игорем Ашурбейли, о которой Чингиз Гасанович упоминает в этой публикации, состоялась в октябре 2019 года на Сергиевском подворье в Иерусалиме. Для Игоря Рауфовича она имела большое значение: