15–16 ноября 2024 года
В 4 утра пришёл за своими вещами один из моих коллег, я проснулась и больше не засыпала, так как через два часа надо было собираться в наш первый выезд из ИМБП – планировались обследования за стенами института.
Завтрак был быстрым, следовало поторопиться: утренние пробки, о которых мы ничего не знали целый год, всё так же остаются проблемой московских дорог.
Где-то на «экваторе» (в середине) изоляции я в красках и мельчайших подробностях представляла свой первый выход на улицу. Возможно, воображаемый эффект воплотился бы в реальность, но, фантазируя, я не учла спешку и суету, в которых даже не успеваешь осознать происходящее.
К корпусу подъехал микроавтобус, в котором мы вместе с врачом сопровождения Викторией Кириченко и доктором медицинских наук, ведущим научным сотрудником, руководителем научной группы «Физиология и психофизиология зрения» ИМБП Ольгой Михайловной Манько должны поехать в Институт проблем передачи информации РАН.
Я думала о выходе даже с некоторым страхом, похожим на тот, что томит перед неизвестностью. Столько людей, предметов, запахов, звуков нас ожидает…
В лицо ударил холодный воздух и мокрый снег – это единственное, что я почувствовала перед посадкой в автобус. Зато много впечатлений появилось во время поездки.
Мне досталось место впереди по центру, и через лобовое стекло передо мной открывался вид на дорогу. Кажется, пока мы ехали, я вообще не моргала: жадно всматривалась вдаль, впечатляясь её масштабами. В НЭКе «горизонт» ограничивался несколькими десятками метров, вокруг были лишь стены. А здесь множество огней, домов, людей, машин – всё сливалось в единую незнакомую пёструю массу. Актиграф поймал учащение пульса – свыше 90.
Через некоторое время почувствовала, что меня укачивает. Это было очень странно: удобное место, водитель вёл без особенностей, раньше любые дорожные серпантины преодолевались без проблем. Как выяснилось позже, укачало почти всех членов нашего экипажа. Сказался год без транспорта. Вестибулярный аппарат отвык от быстрых перемещений.
После ИППИ РАН, где нас встретили очень тепло и, проведя три исследования на остроту и световую/цветовую чувствительность зрения, напоили чаем со сладким, мы поехали дальше.
Теперь наш путь лежал в НМИЦ глазных болезней им. Гельмгольца. Там нас встретил врач-офтальмолог, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отдела клинической физиологии зрения им. С. В. Кравкова Владислав Игоревич Котелин. Мы его сразу узнали, так как он обследовал нас и до изоляции. День предстоял очень сложный: более 11 исследований на узком и медикаментозно расширенном зрачке, некоторые из них не слишком приятные, зато важные и необычные.
На пропускных пунктах, чтобы не объяснять пространно, кто мы и откуда, сопровождающие называли кодовое слово «космонавты». Это было приятно. Эффект усиливался за счёт нашей фирменной одежды с эмблемами «SIRIUS», «Роскосмос», «ИМБП».
Иногда надо было переходить из одного корпуса в другой, и вот тут-то, наконец, я смогла погрузиться в «уличные» ощущения. Каждый такой переход сопровождался моими бурными эмоциями, которые я даже выражала вслух в стиле: «какой вкусный воздух», «какие мокрые лужи», «какой пушистый снег», «какой холодный ветер». Сопровождающие комментировали: мол, нам этого не понять.
На время пауз между исследованиями нам гостеприимно предоставили комнату, куда из столовой принесли согласованный диетический обед, чай и разные вкусности. Плюс утром нам был выдан сухой паёк. Во время перекуса к нам присоединилась Виктория Кириченко. Мы обменялись сравнительными впечатлениями от методик SIRIUS-21 и SIRIUS-23. Взаимно почерпнули из этого разговора много нового, посмеялись и посочувствовали друг другу. Вика, сопровождая нас, проводила фото- и видеорепортаж, понимая важность всех этих событий, и мы ей очень признательны.
Я всё ещё с трудом управляла своим телефоном: забыла все функции, комбинации клавиш. Многие приложения требовали обновлений или вовсе перестали действовать, потребовалось немало времени, чтобы хоть что-то восстановить, вспомнить пароли. Но самое главное, мне удалось связаться со всеми родными, по которым очень сильно соскучилась, услышать спустя год их голоса, пообщаться онлайн, а не с задержками связи и ожиданием ответа на письмо в течение суток.
Мы с Олей (исследователь Ольга Мастицкая) раньше всех закончили процедуры и вернулись в ИМБП. На обратном пути уже не укачивало, но к этому времени я уже так устала, что просто закрыла глаза. Смотреть на многочисленные рекламные щиты и вывески было неприятно: не хотелось вникать в их содержание. Моё отношение к рекламе изменилось где-то в середине изоляции. Очень бережно отношусь к своему нынешнему состоянию, в котором вся эта информация для меня лишняя, не хочу, чтобы тут что-то менялось.
Приехав в институт, мы сразу пошли на аудиометрию и далее следовали циклограмме.
Ужин был поздним. Ярким впечатлением для меня стал домашний хлеб со сметаной. Конечно, это не пельмени со сметаной, о которых я грезила в последние изоляционные дни. Нам пока можно далеко не все продукты, желудочно-кишечному тракту надо дать время на адаптацию к обычной пище, пельменей придётся ещё подождать. К слову, ЖКТ пока отказывался перестраиваться и, даже несмотря на щадящий режим питания, выдавал дискомфортные ощущения. Все порции казались огромными.
В конце концов я таки перебралась из каюты НЭКа на обсервационный этаж. Первая ночь в новом для меня помещении прошла на удивление хорошо: накопленная усталость от впечатлений не оставила места для эмоций и мыслей, мешающих заснуть.
В этом бурном потоке событий даже не верится, что изоляция действительно завершилась. Это сложно осознать. Сейчас кажется, что она прошла очень быстро. Тем не менее мы прекрасно помним, каких усилий и терпения нам стоил этот год.
Искренне верю и надеюсь, что проделанная работа была полезной для наших коллег, отрасли в целом. Мне самой тоже только предстоит подвести итоги по собственным исследованиям. Буду рада, если, благодаря нашему скромному вкладу, наука получит интересные показательные данные, которые можно будет применить для будущих изоляционных и космических миссий.
Если мы хоть немного смогли расширить понимание процесса адаптации к условиям длительных межпланетных полётов, значит, наши усилия того стоили, и это самое главное!
Per aspera ad astra! Через тернии – к звёздам (лат.)
СПРАВКА:
Изоляционный эксперимент SIRIUS-23 стартовал 14 ноября 2023 года и продлился ровно 366 суток. Всё это время экипаж из шести добровольцев находился в изоляции, в Наземном экспериментальном комплексе ИМБП РАН, выполняя программу медицинских, биологических, психологических исследований и технических экспериментов.
Космическое Государство Асгардия во второй раз участвует в длительном изоляционном эксперименте с научной программой «Оценка влияния изоляции как негативного фактора космического полёта на иммунологический, микробиологический статусы и минерально-костный обмен в организме женщины». В экипаже SIRIUS-23 Асгардию представляла врач аллерголог-иммунолог Ксения Орлова.
Участие в изоляционных экспериментах – один из этапов пути к выполнению главной научной миссии Асгардии – рождение первого ребёнка в космосе, что гарантирует бессмертие человеческого рода в случае катастрофы на Земле.