Время неудержимо идёт вперёд, раскрывая всё новые и новые малоизвестные страницы истории нашей страны, свидетельствующие о сложной жизни нашего общества в далёкие пятидесятые годы прошлого века.

Первым шагом в этом направлении стал специальный Указ Президента РФ №160 от 17.02.1995 года, который дал возможность рассекречивать и публиковать документы из государственных и частных архивов по истории выполнения советского атомного проекта и провести впервые в России Международный научный симпозиум «Наука и общество, история советского атомного проекта (сороковые и пятидесятые годы)», (см. Труды симпозиума. Том 1 от 1997 года, том 2 от 1999 года, том З от 2003 года, главный редактор Е. П. Велихов. – М.: Издат.).

Совсем недавно Центральный архив РФ рассекретил ещё один из ранее наиболее закрытых документов – Постановление Совета министров СССР от 9 августа 1950 года под №3389 – 1426сс/оп – о создании ПВО городов и стратегических объектов страны. В настоящей работе сделана первая попытка воссоздания объективной картины становления Противовоздушной обороны страны.

Ксерокопия титульного листа этого документа приведена на рисунке 1, а Председатель Совета министров СССР И. В. Сталин сделал на первой странице Постановления одну правку – в п.1 слово «Специальное» заменил на «Конструкторское» и наложил резолюцию: «За, с поправками. И. Сталин. 1950. 3.8». Спустя пять дней Л. П. Берия ниже резолюции И. Сталина написал: «В настоящем проекте все необходимые поправки в соответствии с указаниями товарища Сталина внесены. Л. Берия. 8/VIII – 50».

История появления этого важнейшего документа очень интересна.

25 июня 1950 года, в воскресенье в четыре часа утра, после двухчасовой артиллерийско-миномётной подготовки при поддержке танков Т-34 части миллионной северокорейской армии двинулись на юг. Всего через три дня был взят Сеул. К середине сентября армия КНДР подошла к Тэгу и Пусану. Южно-корейские войска, казалось, вот-вот будут сброшены в море. Но за считанные дни американцы, заручившись поддержкой ООН (ещё 7 июля была принята резолюция ООН, осуждавшая агрессию и разрешавшая формировать международные силы для её отражения), уже начали перебрасывать на юг Кореи значительные силы из оккупационных войск, находившихся в Японии. К 15 сентября генерал Макартур подготовил для высадки мощный морской десант в тылу северокорейских войск в районе Инчхона. Для этого американцы сосредоточили около берегов Кореи значительные морские силы – линкоры, десантные корабли, несколько авианосцев, вспомогательные суда...

На одном из совещаний в Кремле – 20 июля 1950 года – обсуждался вопрос о том, как локализовать и помешать возможным активным действиям американских кораблей у берегов КНДР и высадке американского десанта. На совещании присутствовали члены Политбюро: Л. П. Берия, Н. А. Булганин, Г. М. Маленков, А. И. Микоян, В. М. Молотов, Н. С. Хрущёв, А. М. Василевский (Министр Вооружённых сил СССР), С. Я. Штеменко (начальник оперативного управления Генерального штаба СА), А. Ф. Белов (директор завода №150 Минавиапрома), Н. П. Жильцов (заместитель Главнокомандующего Вооружёнными силами СССР по строительству и оборудованию аэродромов и воздушных трасс), А. И. Козлов (заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС), Луцкой (военнослужащий Порт-Артурской военно-морской базы), В. К. Юстин (полковник), Жигарев, Петрова. Совещание началось в кабинете Сталина в 23.00 и закончилось в 00.30, а для членов Политбюро в 1.00.

К тому времени в СБ-1 полным ходом шли работы по созданию системы класса «воздух-море» управляемого оружия «Комета», начатые в 1947 году в соответствии с Постановлением Совета министров СССР №3140-1026 от 8 сентября 1947 года .

Были не только разработаны принципы действия системы «Комета», но и определены состав средств системы и их основные разработчики. Всё это было увязано в единую систему вооружения и согласовано с тактикой применения нового оружия. Основные элементы системы «Комета» были отработаны в лабораториях и изготовлены два образца радиолокационной станции самолёта-носителя и первая партия станций управления ракетой. Станции установили на самолёты Ли-2, один из которых предназначался для имитации носителя, другой – для имитации ракеты.

Комплексная стыковка аппаратуры носителя и ракеты была проведена на подмосковном аэродроме в Кратово и на Рыбинском водохранилище.

Результаты испытаний позволили приступить к созданию боевого комплекса системы на переоборудованном самолёте-носителе Ту-4 и реальной ракете на базе самолёта МиГ-15.

Сталин об этом, разумеется, знал из докладов о ходе разработки от Л. П. Берия, из телефонных бесед с П. Н. Куксенко. Ракета уже была запущена в серию, было изготовлено около 50 ракет.

Вот как происходило совещание, по воспоминаниям П. Н. Куксенко, в изложении Г. В. Кисунько :

«Сталин спросил у военных:

– Сможем ли мы помешать американцам, имея новое оружие?

Приглашённые на совещание П. Н. Куксенко и С. Л. Берия доложили, что разрабатываемая система «Комета« может в принципе поражать надводные корабли на расстоянии ста с лишним километров. Как показывают расчёты, чтобы вывести авианосец из строя, необходимы от четырёх до шести ракет.

Холодным душем для собравшихся стало выступление Л. П. Берия:

– По данным разведки, – сказал он, – в случае, если мы ввяжемся в войну, американцы нанесут ядерные удары по основным промышленным центрам страны. Будут бомбить и Москву. Поэтому, любые действия должны быть предприняты с учётом этого непреложного факта.

Возникла пауза. Хрущёв, Маленков, Булганин, Василевский и другие военные молчали.

– А разве мы не имеем оружия для защиты с воздуха? – спросил Сталин. – У нас есть истребительная авиация, перехватчики...

По мнению военных, ситуация с защитой важнейших объектов страны в настоящее время весьма неутешительна. Средства, которыми располагает противовоздушная оборона, не позволяют с вероятностью даже 60 процентов утверждать, что американские самолёты будут сбиты. Истребительная авиация может перехватывать бомбардировщики на высоте до 12 километров, в то время как, по имеющимся данным, потолок американских машин достигает 18 километров и более. Не исключено, что на большой высоте пойдут одиночные машины, а массированного налёта не будет.

Сталин был весьма раздосадован таким обстоятельством и спросил о том, какие работы ведутся для ПВО. Получив ответ, что прорабатываются ракеты с поражением самолётов на высотах до 25 километров, И. В. Сталин, обращаясь к Л. П. Берия, сказал:

– Хорошо. Товарищ Берия, организуйте на базе уже имеющихся коллективов с привлечением министерства вооружения, любых других организаций, если это будет необходимо, эти работы. Мы должны получить ракету для ПВО в течение года.

Г. М. Маленкову и Л. П. Берия было поручено подготовить соответствующее решение правительства о развёртывании этих работ.

Начальник СБ-1, он же главный конструктор, Павел Николаевич Куксенко имел обыкновение работать в своем служебном кабинете до глубокой ночи, просматривая иностранные научно-технические журналы, научно-технические отчёты и другую литературу. Такой распорядок диктовался тем, что в служебном кабинете Павла Николаевича был кремлёвский телефон, а Сталин, как известно, любил работать в вечерние и ночные часы. С этим вынуждены были считаться члены Политбюро, министры – все, кто имел отношение к аппарату управления страной. Это нашло отражение и в записи посетителей кабинета Сталина . Если Сталин звонил П. Н. Куксенко, то происходило это всегда глубокой ночью и именно по кремлёвской «вертушке». Иногда дело не ограничивалось телефонным разговором, и Павлу Николаевичу приходилось выезжать в Кремль, куда у него был постоянный пропуск. По этому пропуску он всегда мог пройти в приёмную Сталина.

Но на этот раз Павла Николаевича, прибывшего по вызову Сталина в два часа ночи, офицер охраны проводил в кремлёвскую квартиру Сталина. Хозяин квартиры принял своего гостя, сидя на диване, в пижаме, просматривал какие-то бумаги. На приветствие Павла Николаевича ответил: «Здравствуйте, товарищ Куксенко» и движением руки с зажатой трубкой указал на кресло, стоявшее рядом с диваном. Потом, отложив бумаги, сказал с известным всем акцентом:

– Вы знаете, когда неприятельский самолёт в последний раз пролетел над Москвой?... Десятого июля тысяча девятьсот сорок второго года. Это был одиночный самолёт-разведчик. А теперь, представьте себе, что появится над Москвой тоже одиночный самолёт, но с атомной бомбой. А если из массированного налёта прорвётся несколько одиночных самолётов, как это было двадцать второго июля тысяча девятьсот сорок первого года, но теперь уже с атомными бомбами?

После паузы, во время которой он словно бы размышлял над ответом на этот вопрос, Сталин продолжал:

– Но и без атомных бомб – что осталось от Дрездена после массированных ударов авиации наших вчерашних союзников? А сейчас у них самолётов побольше и атомных бомб хватает, и гнездятся они буквально у нас под боком. И выходит, что нам нужна совершенно новая ПВО, способная даже при массированном налёте не пропустить ни одного самолёта к обороняемому объекту. Что вы можете сказать по этой архиважной проблеме?

– Мы в СБ-1 внимательно изучили трофейные материалы разработок, проводившихся немцами в Пенемюнде по управляемым зенитным ракетам «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Шметтерлинг», проанализировали все известные зарубежные источники и совместно с немецкими специалистами, работающими в СБ-1 по контракту, разработали принципы построения системы самонаведения самолётов-снарядов по морским целям . Что касается создания системы ПВО от перспективных средств воздушного нападения, мы находимся на начальном этапе проектирования. По нашим представлениям, перспективные системы ПВО должны строиться на основе сочетания радиолокации и управляемых ракет класса «земля-воздух» и «воздух-воздух», – ответил П. Н. Куксенко.

После этого, по словам Павла Николаевича, Сталин начал задавать ему «ликбезные» вопросы по столь непривычному для него делу, каким являлась в то время техника радиоуправляемых ракет. А Павел Николаевич не скрывал, что ещё и сам многого не понимает в зарождающейся новой отрасли оборонной техники, где воедино должны слиться и ракетная техника, и радиолокация, и автоматика, точнейшее приборостроение, электроника и многое другое. Он подчёркивал, что научно-техническая сложность и масштабность проблем здесь не уступают проблемам создания атомного оружия. Выслушав всё это, Сталин сказал:

– Есть мнение, товарищ Куксенко, что нам надо незамедлительно приступить к созданию системы ПВО Москвы, рассчитанной на отражение массированного налёта авиации противника с любых направлений.

И. В. Сталин поставил задачу сделать оборону Москвы такой, чтобы через неё не мог проникнуть ни один самолёт противника. Создание непроницаемой московской системы ПВО должно стать одной из важнейших государственных оборонных задач.

Далее И. В. Сталин изложил свою концепцию создания такой системы. Для этого при Совмине СССР будет создано специальное Главное управление по образцу Первого Главного управления по атомной тематике. Новый главный руководитель при Совмине будет иметь право привлекать к выполнению работ любые организации любых министерств и ведомств, обеспечивая эти работы материальными фондами и финансированием по мере необходимости без всяких ограничений. При этом главному руководителю необходимо будет иметь мощную научно-конструкторскую организацию – головную по всей проблеме, и эту организацию мы предполагаем создать на базе СБ-1, реорганизовав её в Конструкторское бюро №1. Всё это следует изложить в постановлении Совмина, которое он поручает подготовить Куксенко в кратчайшие сроки. Ему, как будущему главному конструктору системы ПВО Москвы, необходимо прояснить её структуру, состав средств и дать предложения по подбору разработчиков этих средств.

Учитывая новизну радиолокационных задач, Сталин спросил: «А кто будет руководить этим направлением?»... Получив уклончивый ответ П. Н. Куксенко, попросил его связаться с А. И. Бергом и А. Н. Щукиным, научными руководителями Совета по радиолокации, и вместе с ними определиться с кандидатурой нового руководителя радиолокационного направления в КБ-1. Кроме того, И. В. Сталин попросил подготовить персональный список специалистов, где бы они ни были, для перевода в КБ-1. Кадровикам КБ-1 будет предоставлено право отбирать сотрудников для перевода из любых других организаций. «И это надо сделать, – заключил И. В. Сталин, – очень быстро».

Работа по подготовке Постановления после разговора П. Н. Куксенко с И. В. Сталиным закрутилась с непостижимой быстротой. Все материалы к постановлению готовили П. Н. Куксенко, С. Л. Берия и Г. Я. Кутепов, привлекая самых доверенных исполнителей.

В условиях особой секретности все рекомендации И. В. Сталина, высказанные им на кремлёвской квартире, были реализованы в этом документе.

Титульный лист Постановления с резолюцией И. В. Сталина и отметкой о выполнении Л. П. Берия приведены на рисунке 1.

Постановлению был присвоен высший гриф секретности – «сов. секретно» (особой важности). С полным текстом Постановления можно познакомиться в музее НПО «Алмаз» имени академика А. А. Расплетина.

Сразу после рассмотрения И. В. Сталиным проекта Постановления Совета министров СССР П. Н. Куксенко, выполняя пожелание И. В. Сталина по определению кандидатуры руководителя радиолокационного направления, в КБ-1 встретился с А. И. Бергом. Состоялся очень обстоятельный разговор. А. И. Берг после обсуждения возможных кандидатур однозначно сделал выбор в пользу А. А. Расплетина. Он охарактеризовал его как исключительно способного, талантливого учёного, великолепного конструктора и блестящего организатора. Предложение А. И. Берга поддержал и А. Н. Щукин. Учитывая важность назначения, П. Н. Куксенко доложил содержание разговора Д. Ф. Устинову, который попросил начальника оборонного отдела ЦК партии И. Д. Сербина определиться с кандидатурой А. А. Расплетина. Следует отметить, что И. Д. Сербин обладал удивительным чутьём на нужных людей и его выбор, как правило, оказывался безошибочным.

4 августа И. Д. Сербин пригласил к себе А. И. Берга для разговора и попросил дать краткую письменную характеристику на Расплетина. В ней А. И. Берг, в частности, отметил, что «А. А. Расплетин был одним из организаторов ЦНИИ-108 и главным конструктором нескольких наиболее важных ОКР института», а также его роль в анализе результатов ознакомления советских специалистов с достижениями немцев в радиолокации, в построении системы ПВО Берлина.

Во второй половине того же дня А. А. Расплетин был приглашён к И. Д. Сербину, где состоялся обстоятельный разговор, после которого Расплетин заполнил необходимые документы. Прощаясь, Сербин показал Александру Андреевичу написанную А. И. Бергом на него рукописную характеристику. Это была высочайшая оценка труда А. А. Расплетина в 108-м институте. В феврале 1955 года, заполняя автобиографию в АН СССР, фразу А. И. Берга о том, что «он был одним из организаторов института и главным конструктором нескольких разработок» вписал в свою автобиографию (архив РАН, ф.411, оп.3, №277).

После беседы с Расплетиным И. Д. Сербин позвонил Д. Ф. Устинову и подтвердил правильность рекомендации Расплетина на должность руководителя радиолокационного направления в КБ-1.

После беседы с И. Д. Сербиным Расплетин с женой Ниной Фёдоровной уехал отдыхать на Рижское взморье, на дачу своих друзей. После возвращения из отпуска А. А. Расплетин 22 августа 1950 года написал письмо сыну:

«Здравствуй, Витя! Вот прошло уже 4 дня, как мы вернулись домой из славной поездки на Рижское взморье и привезли с собой сюда, в Москву, прекрасную солнечную погоду!

В Риге, по приезде, мы провели всего несколько часов. Осмотрели её центральную часть и поехали в Лиелупе – пригород в 14 км от города. Жили там на даче Огановых. Елена Михайловна и дочь её Галя нас замечательно приняли. Мы не знали никаких забот в течение нашего двухнедельного отдыха на берегу Рижского залива. Погода, за исключением 2-3 дней, стояла прекрасная. Мы ежедневно по нескольку раз купались в море и загорали на пляже. Когда бывал сильный ветер с моря, проводили время на берегу реки Лиелупе, в 10 минутах ходьбы от дачи.

Вечерами скучать не приходилось. Танцевали, устраивали вечера самодеятельности. Коронным номером там был, пожалуй, мой выход в качестве рижской гранд-дамы, в которую я перевоплощался с помощью Галиного халата, шляпы и элементарной косметической обработки. В общем, отдохнули неплохо!

Дома меня ждал сюрприз – перевод на работу в другое место, так что сейчас сдаю дела и через несколько дней буду трудиться в новом коллективе. Этим событием расстроены и все мои сослуживцы. Ну ничего, человек быстро привыкает к новым условиям, так что это настроение – преходящее.

Моя «Антилопа-гну» жива, здорова и возит нас по воскресеньям за город. Она тебе кланяется!!! Вот и все наши новости.

Желаю тебе хорошей погоды, такого же аппетита, здоровья и удачи в разрешении билетной проблемы.

Крепко целую. Твой папа.

22 августа 1950 г.»

Приказом №291л по ЦНИИ-108 от 22 августа А. А. Расплетин был освобождён от должности начальника лаборатории №13 и передал все дела по лаборатории новому начальнику Г. Я. Гуськову.

25 августа 1950 года, в день своего рождения, А. А. Расплетин приступил к работе в КБ-1.

В день регистрации Постановления (9.08.50 года) Л. П. Берия утвердил «Рассылку и порядок хранения Постановления от 9 августа 1950 года №№3389 – 1426сс/ов и выписок из него». В нём было отмечено, что полный текст Постановления посылается: товарищу Берия Л. П., товарищу Поскрёбышеву А. Н., а также товарищам: Куксенко П. Н., Берия С. Л., Кутепову Г. Я. (один экземпляр), товарищу Устинову Д. Ф., товарищу Махнёву В. А. (оригинал). 10 августа было размножено 5 экземпляров для отправки указанным руководителям (рис. 2).

Предусматривалось, что товарищам – Хруничеву М. В. (Министерство авиационной промышленности), Алексеенко Г.  В. (Министерство промышленности средств связи), Малышеву В.  А. (Министерство судостроительной промышленности), Кабанову М. Г. (Министерство электропромышленности), Горемыкину П. Н. (Министерство сельскохозяйственного машиностроения) – направлялись выписки пп.3, 4, 5, 6 и третий абзац от конца п.7, а товарищу Помазнёву М. Т. – п.4.

Был предписан следующий порядок хранения Постановления.

В Конструкторском бюро №1 – Постановление хранится в личном сейфе товарища Кутепова Г. Я. Один экземпляр ключей от сейфа хранится у товарища Кутепова, второй – у начальника 1-го (секретного отдела) товарища Зобова. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями товарищей Кутепова и Зобова.

С Постановлением должны быть ознакомлены соответствующие работники (с той частью, которая касается того или иного работника) в присутствии товарищей Устинова и Махнёва в соответствии с утверждённым Порядком ознакомления.

В Министерстве вооружения – в личном сейфе товарища Устинова. Ключи от сейфа хранятся у начальника Секретариата Министерства товарища Тропкина.

Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями (товарища Устинова и начальника Секретариата товарища Тропкина). С полным текстом Постановления знакомятся только товарищи: Рябиков, Зубович, Герасимов. Текст Постановления в приказе по министерству не опубликовывается.

Кроме того, был установлен следующий порядок хранения выписок из Постановления:

В Министерстве авиационной промышленности – Выписка из Постановления хранится в личном сейфе товарища Хруничева. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями  (товарища Хруничева и начальника мобилизационного отдела товарища Гоняева).

Текст выписки в приказе по министерству не опубликовывается.

В Министерстве с/х машиностроения – Выписка хранится в сейфе товарища Горемыкина. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями (товарища Гремыкина и начальника Секретариата министерства товарища Яковлева).  Ключи от сейфа хранятся у начальника Секретариата товарища Яковлева. Текст выписки в приказе по министерству не опубликовывается.

В Министерстве судостроительной промышленности – Выписка хранится в личном сейфе Заместителя министра товарища Терентьева. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями (товарища Терентьева и начальника Секретариата министерства товарища Герасева). Ключи от сейфа хранятся у начальника Секретариата министерства товарища Герасева. Текст выписки в приказе по министерству не опубликовывается.

В Министерстве электропромышленности – Выписка хранится в сейфе Заместителя министра товарища Черничкина. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями (товарища Черничкина и начальника Секретариата министерства товарища Балашова). Текст выписки в приказе по Министерству не опубликовывается.

В Министерстве промышленности средств связи – Выписка хранится в сейфе Заместителя министра товарища Шохина. Ключи от сейфа хранятся у начальника Секретариата министерства товарища Степанова. Сейф в каждом случае опечатывается двумя печатями (товарищей Шохина и Степанова). Текст выписки в приказе по министерству не опубликовывается.

Л. П. Берия 9.08.50 года также утвердил «Порядок ознакомления работников, участвующих разработке и осуществлении системы «Беркут», с Постановлением Совета министров СССР от 9 августа 1950 года №№3389 – 1426 сс/оп». Порядок ознакомления подготовил В. А. Махнёв.

«1. Руководители Конструкторского бюро №1 (товарищи: Куксенко, Берия, Кутепов) должны ознакомить основных руководителей научно-исследовательских, конструкторских, проектных работ в той части Постановления, которая их касается.

2. В дальнейшем, лиц, вновь привлекаемых к участию в работах по системе «Беркут», знакомит один из указанных выше руководителей КБ №1 (также в той части, которая будет касаться вновь привлекаемого работника) после того, как вопрос о привлечении данного работника является решённым.

3. Лицо, ознакомленное с Постановлением, предупреждается о недопустимости разглашения строгой секретности Постановления.

Таков был жёсткий порядок ознакомления строго ограниченного числа руководителей и ответственных исполнителей с работами по системе «Беркут».

Хотя формально создание КБ-1 ещё не было юридически оформлено, с учётом рекомендаций И. В. Сталина в Постановлении было записано:

«1. Принять предложение Конструкторского бюро №1 (товарищей: Куксенко П. Н., Берия С. Л., Кутепова Г. Я.) о разработке противосамолётных снарядов-ракет и новейших радиолокационных средств управления ими с целью создания современной системы противовоздушной обороны городов и военных объектов, обладающей:

а) возможностью радиолокационного обнаружения вражеских бомбардировщиков с наземных станций на расстоянии не менее 200км, способностью захвата их в цель с помощью радиолучей и автоматического слежения за захваченными целями при любых предпринимаемых бомбардировщиками манёврах и управления полётом снаряда-ракеты от старта до цели;

б) возможностью поражения вражеских бомбардировщиков при скорости их полёта до 1000 км/час и высоте 20-25 км в любое время суток, при любой видимости и с вероятностью поражения, близкой к 100%;

в) возможностью отражения массовых налётов бомбардировщиков противника с помощью подъёма с земли необходимого количества самонаводящихся на цель снарядов-ракет, вне зависимости от манёвров цели, времени суток и видимости;

г) достаточной помехозащищённостью входящих в комплекс ПВО радиолокационных установок от помех со стороны противника».

В этом пункте впервые были сформулированы тактико-технические требования к системе.

В п.2 впервые была определена система защиты Москвы и Московского промышленного района от средств воздушного нападения, получившая шифр «Беркут». Одна из версий такого названия – сочетание букв из фамилий трёх лиц, готовивших текст постановления – БЕРия + КУксенко + КУТепов. Следует отметить, что первое время во всех документах слово «Беркут» вписывалось от руки.

«2. В соответствии с п.1 настоящего Постановления обязать Конструкторское бюро №1 (товарищей: Куксенко П. Н., Берия С. Л., Кутепова Г. Я.) и Министерство вооружения (товарища Устинова) приступить к решению следующих задач, входящих в комплекс системы противосамолётной защиты с помощью снарядов-ракет, управляемых новейшими радиолокационными средствами (шифр системы «Беркут»)*:

а) к созданию конструкции наземной** радиолокационной установки автоматического лучевого*** наведения на вражеские бомбардировщики противосамолётных снарядов-ракет, направляемых с наземных стартовых устройств, с дальностью действия снаряда до 30-35 км.

Разработать и изготовить в феврале 1952 года 4 экземпляра опытного образца наземной установки лучевого наведения;

б) к созданию конструкции самолётной радиолокационной установки лучевого наведения противосамолётных снарядов-ракет, направляемых на цель самолётом-носителем с дальностью действия снаряда 12-15 км.

Разработать и изготовить в феврале 1952 года 4 экземпляра опытного образца самолётной установки наведения;

в)  к созданию конструкции бортовой радиолокационной аппаратуры снаряда-ракеты, а также аппаратуры и приборов стабилизации и управления снаряда, направляющих полёт снаряда по заданному курсу на цель;

г) к созданию конструкции приёмной радиолокационной аппаратуры самонаведения снаряда-ракеты, обеспечивающей в случаях массовых налётов бомбардировщиков противника возможность автоматического взлёта снарядов-ракет с наземных устройств по отражениям, принимаемым ими от самолётов противника в результате облучения последних наземным радиолокатором наведения.

Разработать и изготовить экспериментальные образцы указанной в пп.«в» и «г» аппаратуры к июлю 1951 года и 50 экземпляров опытных образцов – к февралю 1952 года.

д) к разработке конструкции мощной наземной радиолокационной станции обнаружения самолётов противника, обладающей способностью обнаруживать вражеские бомбардировщики на расстоянии до 200 км.

Разработать и изготовить экспериментальный образец станции к июлю 1951 года и два экземпляра опытного образца станции обнаружения – в мае 1952 года.

е) к созданию конструкции управляемого противосамолётного снаряда-ракеты осколочного действия со следующими основными тактико-техническими данными.

Вес взрывчатого вещества – 70 кг.

Дальность полёта:

• при старте с земли – 30-35 км;
• при старте с самолёта – не менее 12-15 км.

Скорость полёта снаряда в момент поражения цели:

• при сбрасывании с самолёта – не менее 2150 км/час;
• при старте с земли – не менее 1980 км/час.

Взрыватель – радиодистанционный, обеспечивающий взрыв снаряда в случае пролёта вблизи цели на расстоянии 50-75 метров.

Вероятность поражения цели, вне зависимости от времени суток и видимости, – близкая к 100%.

Общий вес снаряда-ракеты:

• стартуемой с земли – не свыше 1000 кг;
• стартуемой с самолёта – не свыше 600 кг.

Габаритные размеры снаряда, стартуемого с самолёта, – в пределах, допускающих подвеску под самолётом от 4 снарядов и выше.

Изготовить опытные образцы снарядов:

• стартуемых с земли – 25 экземпляров в феврале 1952 года.;
• стартуемых с самолётов-носителей – 25 экземпляров в феврале 1952 года.

ж) к разработке системы связи и управления взаимодействием наземных станций обнаружения самолётов противника с наземными установками наведения противосамолётных снарядов-ракет, а также с аппаратурой лучевого наведения самолётов-носителей противосамолётных снарядов-ракет.

Опытный комплект оборудования системы связи и управления изготовить в мае 1952 года.

з) разработать и представить к 1 марта 1951 года на утверждение Совета министров СССР технические проекты указанных выше радиолокационных установок и снаряда-ракеты (в объёме, включающем в себя расчётные и проектные данные, подтверждённые испытаниями макетов)».

Как следует из п.2 перед разработчиками были поставлены чрезвычайно жёсткие сроки создания и изготовления средств первых образцов комплекса.

Учитывая, что разработка системы «Беркут» требует решения ряда новых сложных научных и технических задач в области радиолокации, реактивной техники и авиационной техники в п.3 Постановления записано: «...считать необходимым привлечь к решению этих вопросов соответствующие научно- исследовательские и конструкторские организации и предприятия других министерств и ведомств и в первую очередь министерств: промышленности средств связи, авиационной промышленности, сельскохозяйственного машиностроения, электропромышленности и судостроительной промышленности».

Далее в Постановлении сказано:

«4. Возложить руководство всеми работами по созданию системы «Беркут» на Специальный Комитет при Совете министров СССР, поручив товарищу Берия Л. П. принимать необходимые оперативные меры по обеспечению успешного выполнения задачи, поставленной настоящим Решением.

Для рассмотрения научно-технических вопросов, связанных с разработкой системы «Беркут», иметь при Специальном Комитете Научно-Технический Совет и группу (5-6 человек) необходимых работников.

5. Считать необходимым иметь к ноябрю 1952 года для обеспечения ПВО города Москвы полный комплект, входящих в систему «Беркут», радиолокационных установок, управляемых снарядов-ракет, стартовых устройств и самолётов-носителей».

Для этого пп.5в и 5г предписано:

«5в) Министерству вооружения (товарищу Устинову) и Конструкторскому бюро №1 (товарищам: Куксенко, Берия, Кутепову) с участием соответствующих министерств в полуторамесячный срок представить в Специальный Комитет при Совете министров СССР предложения о номенклатуре и количестве средств ПВО системы «Беркут», подлежащих изготовлению к ноябрю 1952 года.

Специальному Комитету рассмотреть эти предложения и внести их на утверждение Совета министров СССР.

5г) Министерству вооружения (товарищу Устинову) с участием руководителей заинтересованных министерств в 2-месячный срок разработать и представить на рассмотрение Специального Комитета при Совете министров СССР мероприятия по организации научно-исследовательских, проектно-конструкторских работ и производства на предприятиях соответствующих министерств комплекса средств ПВО, входящих в систему «Беркут», а также мероприятия по материально-техническому обеспечению этих работ».

Особый интерес представляет п.6 Постановления:

«6. В целях выигрыша времени и обеспечения в установленный настоящим Постановлением сжатый срок изготовления средств ПВО системы «Беркут» разрешить Министерству вооружения приступать, в виде исключения, к серийному производству этих средств параллельно с разработкой технических проектов и опытных образцов по заключению в каждом отдельном случае Научно-Технического Совета и с разрешения Специального Комитета».

Было очевидно, что создание такого количества аппаратуры средств системы «Беркут» потребовало бы крайнего напряжения сил, практически круглосуточной работы (так оно и было). В связи с этим большое значение имели последующие пункты об установлении денежных премий и представлении к награждению орденами и медалями Советского Союза. Эти пункты были особенно важны для разработчиков и руководителей, так как страна ещё не оправилась от последствий войны и для выполнения сроков, поставленных И. В. Сталиным по разработке системы «Беркут», требовалась мобилизация всех сил.

«7. Считая решение проблемы создания надёжной защиты городов и стратегических объектов страны от вражеских бомбардировщиков задачей первостепенного государственного значения, установить для поощрения инженерно-технических и научных работников за успешную разработку и практическое осуществление средств ПВО системы «Беркут» следующие премии:

а) первая – в сумме 700 тысяч рублей присуждается каждому из главных конструкторов Конструкторского бюро №1, руководящих разработкой всего комплекса противосамолётной защиты;

б) вторая – в сумме 500 тысяч рублей присуждается каждому техническому руководителю за решение одной из ниже поименованных задач:

• а) за разработку и осуществление радиолокационной установки наведения на цель снаряда-ракеты;
• б) за разработку и осуществление бортовой аппаратуры самолёта-носителя;
• в) за разработку и осуществление конструкций управляемых зенитных снарядов-ракет, запускаемых с земли, и снарядов-ракет, запускаемых с самолётов-носителей;
• г) за разработку основных теоретических вопросов осуществления системы «Беркут».

Группам основных ведущих научных и инженерно-технических работников (5-6 человек), принимавших участие в работах, удостоенных первой и второй премий, выплачивается денежная премия в сумме 300 тысяч рублей каждой группе;

в) третья – в сумме 300 тысяч рублей присуждается ведущему руководителю работ за решение одной из поименованных ниже задач:

• а) за разработку и осуществление двигательных установок для снарядов-ракет;
• б) за разработку нового высококалорийного и взрывобезопасного топлива для снарядов-ракет;
• в) за разработку и осуществление конструкции станции обнаружения;
• г) за разработку и осуществление конструкции дистанционных радиовзрывателей для ракет-снарядов.

Группам основных ведущих инженерно-технических работников (5-6 человек), принимавших участие в работах, удостоенных третьей премии, выплачивается денежная премия в сумме 200 тысяч рублей.

Для премирования коллектива остальных научных, инженерно-технических работников, рабочих и служащих Конструкторского бюро №1, принимавших участие в разработке системы «Беркут» выделить 1 млн. рублей.

Поручить Специальному Комитету при Совете министров СССР дополнительно представить в Совет министров СССР предложения о размере премиального фонда для поощрения инженерно-технических работников, рабочих, служащих институтов, конструкторских бюро и предприятий Министерств: авиационной промышленности, промышленности средств связи, сельскохозяйственного машиностроения и других организаций и предприятий, участвующих в разработке и изготовлении средств ПВО системы «Беркут».

Основным руководителям разработки и осуществления системы «Беркут» присваивается звание Героя Социалистического Труда и звание лауреата Сталинской премии.

Наиболее отличившиеся научные, инженерно-технические работники, рабочие и служащие, принимавшие участие в разработке и осуществлении системы «Беркут», представляются к награждению орденами и медалями Союза ССР».

Проект Постановления был завизирован Министром вооружения СССР Д. Ф. Устиновым, его заместителями: В. М. Рябиковым, Б. Л. Ванниковым и И. Г. Зубовичем, Министром промышленности средств связи Г. В. Алексенко, минуя все подчинённые им инстанции, а также П. Н. Куксенко, С. Л. Берия и Г. Я. Кутеповым (всего 8 виз!).

На рисунке 1б приведена ксерокопия последнего листа этого документа.

Как отмечалось, к моменту выхода Постановления от 9 августа 1950 года КБ-1 организационно ещё не было создано. Оно было оформлено приказом Д. Ф. Устинова лишь 12 августа 1950 года №427. Вот полный текст этого приказа:

«Приказ Министерства вооружения Союза ССР №427 от 12 августа 1950 года.

1. Назначить:

а) заместителя министра вооружения товарища Герасимова К. М. начальником КБ-1 с освобождением в Министерстве от всех других работ, кроме работ, связанных с КБ №1;

б) товарища Кутепова Г. Я. – первым заместителем начальника КБ №1, оставив за ним руководство группой МВД СССР, работающей при КБ №1;

в) товарища Аухтун Н. И. – начальником технического отдела КБ №1 (с освобождением от должности главного инженера завода №465 Министерства вооружения);

г) товарища Кувшинова Т. Т. – заместителем начальника КБ №1;

д) товарища Кобзарева А. А. – заместителем начальника КБ №1 по производству;

е) товарища Кривоносова А. В. – главным инженером КБ №1 по производству;

ж) товарища Михайлюка И. К. – помощником начальника КБ №1 по найму и увольнению;

з) товарища Курицину Н. В. – помощником начальника КБ №1 по режиму и охране строений.

2. Утвердить следующий состав руководящих конструкторских и научных работников конструкторского бюро №1:

а) по системе «Беркут» (в приказе слово «Беркут» вписано от руки)

• главным конструктором разработки и осуществления системы «Беркут» – товарища Куксенко П. Н.;
• главным конструктором разработки и осуществления системы «Беркут» – товарища Берия С. Л.;
• заместителем главного конструктора по разработке системы «Беркут» и начальником радиолокационного отдела КБ №1 – товарища Расплетина А.  А.;
• начальником отдела автоматики и стабилизации КБ №1 – товарища Митяшина И. Д.;
• начальником отдела теоретических исследований КБ №1 – товарища Пугачёва В. С., члена-корреспондента Академии артиллерийских наук;

б) по системе «Комета»:

• заместителем главного конструктора по разработке системы «Комета-1» – товарища Ненартович Э. В.;
• заместителем главного конструктора по разработке системы «Комета-2» – товарища Моисеева В. М.;
• заместителем главного конструктора по комплексным испытаниям системы «Комета» – товарища Шабанова В. М.

Министр вооружения СССР Д. Устинов»

Из приведённого состава руководящих конструкторских и научных работников КБ-1 по системе «Беркут» нам ничего не известно о Митяшине И. Д. Жизненный путь Пугачёва В. С. в КБ-1 впервые описан в п. [ 6 ].

В приказе от 12 августа о СБ-1 ничего не говорилось. Формально оно перестало существовать 28 августа, когда Устинов ещё одним приказом №469 переименовал СБ-1 в КБ-1: «Изменить наименование «Спецбюро №1 МВ» (СБ-1) на «Конструкторское бюро №1 (КБ-1)».

После выхода Постановления И. В. Сталин ещё несколько раз звонил по «кремлёвке» П. Н. Куксенко. Пытаясь, главным образом, разобраться в ряде интересовавших его «ликбезных» вопросов, но особенно дотошно он допытывался о возможностях будущей системы по отражению «звёздного» (то есть одновременно с разных направлений) массированного налёта и «таранного» массированного налёта. Похоже, что Сталин лично хотел убедиться, что будущая система ПВО Москвы действительно сможет отражать массированные налёты вражеской авиации, а убедившись в этом, уже не считал нужным вызывать Павла Николаевича для личных бесед, передав создание новой системы ПВО на полное попечение Л. П. Берия.

Вчитываясь в пункты Постановления, не перестаешь удивляться тем невероятно коротким срокам разработки и изготовления средств системы «Беркут» и невозможно не привести ещё раз содержание пункта 5 Постановления.

«5. Считаю необходимым иметь к ноябрю 1952 года для обеспечения ПВО города Москвы полный комплект, входящих в систему «Беркут», радиолокационных установок, управляемых снарядов-ракет, стартовых устройств и самолётов-носителей».

На решение этой грандиозной задачи были брошены все имеющиеся научные и материальные ресурсы страны. Самое удивительное, что все пункты Постановления по срокам реализации были выполнены.

Во вновь созданном КБ-1, помимо работ по системе «Беркут», активно продолжались работы по системе «Комета», вышедшей на этап лётных испытаний, требовавшей большого объёма наземных подготовительных работ, проведения большого количества записи параметров системы при лётных испытаниях и их обработки, анализа работы моделирующих стендов в различных условиях испытаний, привлечения большого числа молодых специалистов. Для обеспечения выполнения столь значительных объёмов работ по созданию и испытаниям средств систем «Комета» и «Беркут» был выпущен ряд Распоряжений и Постановлений Совета министров СССР, подписанных Л. П. Берия и  Н. А. Булганиным

Знаменательным событием в жизни КБ-1 стало 14 октября 1950 года, когда приказом Д. Ф. Устинова №509 была утверждена структура и положение о КБ-1.

16 ноября 1950 года Постановлением Совета министров СССР №4631 за подписью Н. А. Булганина П. Н. Куксенко было присвоено воинское звание генерал-майор инженерно-технической службы.

Последним в 1950 году стало Распоряжение №20384 рс от 14 декабря, подписанное И. В. Сталиным, об освобождении КБ-1 от передачи Военному министерству СССР 10% вводимой в эксплуатацию жилой площади.

Начало 1951 года ознаменовалось выходом Распоряжения Совета министров СССР №347 рс от 10 января 1951 года о распространении на работников КБ-1 надбавок к должностным окладам за выслугу лет, 15%-ных надбавок за работы с документами особой важности. КБ-1 было выделено 25 персональных окладов (от 15 до 3000 рублей, от 7 до 4000 рублей и от 3 до 5000 рублей).

Постановлением Совета министров СССР №№307 – 144 от 3 февраля 1951 года было образовано Третье Главное Управление при Совете министров СССР. Начальником ТГУ был назначен заместитель Д. Ф. Устинова В. М. Рябиков (приказ МВ №77 от 7 июля 1951 года).

Учитывая, что для работы в КБ-1 направлялись целые выпуски военных академий и что у большинства технических руководителей были офицерские звания, письмом Генштаба Советской Армии №орг/12/677854 от 4 октября 1951 года КБ-1 было присвоено условное наименование «Воинская часть 71563» со всеми вытекающими из этого последствиями. Командиром в/ч был назначен генерал-майор инженерно-технической службы А. С. Елян.

Несмотря на тяжелейшее послевоенное экономическое положение страны, новое направление получило необходимый приоритет в Госплане и Министерстве финансов по снабжению и финансированию капитального строительства, реконструкции, приобретению производственного и лабораторного оборудования.

При этом контроль со стороны И. В. Сталина был отнюдь не формальным – он вносил свои поправки и дополнения в уже принятые постановления и решения. Его удовлетворял взятый темп работ по решению проблем становления и организации многочисленного коллектива разработчиков КБ-1, но его беспокоил медленный ход работ по решению вопросов создания опытного производства с законченным технологическим циклом, обеспечивающим непрерывность разработки и изготовления экспериментальных и опытных образцов аппаратуры, как это было предусмотрено в Постановлении от 9 августа 1950 года.

Именно И. В. Сталин, обладавший чрезвычайно цепкой и ёмкой памятью, поимённо знавший практически всех руководителей экономики и Вооружённых Сил, вплоть до директоров заводов, главных конструкторов основных разработок, вспомнил о директоре Горьковского машиностроительного завода Амо Сергеевиче Еляне. Ещё в 1941 – 1942 годах он блестяще справился с изготовлением для фронта необходимого числа артиллерийских орудий.

5 января 1942 года вопрос обеспечения Красной Армии артиллерийским вооружением стал предметом детального обсуждения у Сталина. На том совещании присутствовали члены Политбюро: В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия, а также Д. Ф. Устинов, А. М. Василевский (заместитель начальника Генерального штаба и начальник оперативного управления МВ СССР), Н. Д. Яковлев (начальник главного артиллерийского управления КА), Г. А. Ворожейкин (начальник штаба ВВС КА), Г. А. Степанов (начальник военно-морской академии), В. А. Малышев (нарком танковой промышленности), В. Г. Грабин (конструктор артиллерийского вооружения), А. С. Елян (директор артиллерийского завода им. Сталина) [1, №3, 1996]. Для А. С. Еляна эта встреча продолжалась с 20.10 до 22.00.

А. С. Елян блестяще решил все поставленные перед ним задачи по бесперебойному выпуску артиллерийского вооружения для Красной Армии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1942 года ему было присвоено звание Героя Социалистического труда. Вместе с ним это высокое звание было присвоено директорам артиллерийских заводов А. И. Быховскому, Л. Р. Гонору, а также наркому вооружения Д. Ф. Устинову и его заместителям В. Н. Новикову и Б. Л. Ванникову «за исключительные заслуги перед государством в деле организации производства, освоения новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения и умелое руководство заводами».

Об этом Указе узнала вся оборонная отрасль, вся страна, так как Указ был опубликован в печати, о нём сообщили по радио.

Следующая встреча И. В. Сталина с Еляном состоялась 9 января 1947 года [1, №№5-6, 1996 год]. На совещании, состоявшемся в тот день в кабинете Сталина, присутствовали: В. М. Молотов, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, А. А. Вознесенский, М. Г. Первухин, В. А. Малышев, В. А. Махнёв, Б. Л. Ванников, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон, Д. В. Ефремов, А. О. Завенягин, П. М. Зернов, И. В. Курчатов, Л. А. Арцимович, H. А. Борисов, А. Н. Комаровский. Совещание началось в 19.15 и продолжалось до 22.10. На нём обсуждался чрезвычайно важный для страны вопрос обеспечения создания первой атомной бомбы.

В этой связи следует отметить, что все задачи, поставленные перед возглавляемым А. С. Еляном Горьковским машиностроительным заводом, были выполнены в срок, с высоким качеством и надёжностью. Постановлением Совета Министров СССР №5979-1944 от 29 октября 1949 года 176 учёных и инженерно-технических работников за обеспечение создания первой атомной бомбы были удостоены Сталинской премии трёх степеней. Амо Сергеевич Елян был удостоен Сталинской премии 2-й степени.

Вот почему И. В. Сталин, высоко оценивая работу первого директора КБ-1 К. М. Герасимова по формированию структуры КБ-1, по тематическому заделу и перспективам его развития, рекомендовал Д. Ф. Устинову кандидатуру А. С. Еляна на пост директора КБ-1. Ко всему прочему Сталину доложили, что К. М. Герасимов часто вмешивается в дела главных конструкторов, вызывая порой их недовольство. Устинов с готовностью принял предложение Сталина и попросил И. Д. Сербина подготовить необходимые документы для назначения генерал-майора инженерно-технической службы А. С. Еляна на должность начальника КБ-1 с сохранением ранга заместителя министра вооружения.

21 мая 1951 года А. С. Елян приступил к исполнению обязанностей начальника КБ-1.

В июле он перевёл в КБ-1 с горьковского завода Анатолия Ивановича Савина, Владимира Ивановича Самсонова и Аркадия Зиновьевича Фильштейна. Все они внесли большой вклад в становление и развитие КБ-1. Начав с руководства конструкторским отделом, Савин в 1961 году возглавил новое направление - космическую разведку, выделившуюся в 1973 году. В 1979 году он стал членом-корреспондентом, а в 1984 году – действительным членом АН СССР. Самсонов четверть века (до последних лет жизни) работал заместителем начальника предприятия, руководил материально-техническим обеспечением лабораторий и опытного производства, всей огромной хозяйственной и социально-бытовой сферой КБ-1. Фильштейн возглавил опытное производство.

А. С. Елян не вмешивался в дела главных конструкторов и капитально занялся созданием опытного производства КБ-1. Под его руководством была проведена коренная реконструкция производства со строительством новых цехов и переоборудованием старых, приобретена широкая гамма новейшего станочного оборудования, в том числе уникального, привлечены высококвалифицированные кадры. Установка оборудования и другие работы по реконструкции велись без остановки производственного цикла. Кроме того, широким фронтом было развернуто строительство лабораторных и конструкторских помещений. Фасадом на развилку Ленинградского и Волоколамского шоссе вырос огромный 13-этажный корпус.

Заложенные А. С. Еляном основы современного производства позволили в 1951 – 53 годах и в дальнейшем в кратчайшие сроки изготавливать, настраивать и отрабатывать экспериментальные и опытные образцы средств сложнейших радиоэлектронных систем, заданных постановлениями правительства. За годы работы А. С. Еляна была разработана и принята на вооружение (1952 год) система «воздух-море» – «Комета» и была начата разработка зенитной ракетной системы «Беркут». К сожалению, начальником КБ-1 ему довелось проработать всего немногим более двух лет...

Через месяц после образования КБ-1, в сентябре 1950 года Постановлением Совета Министров СССР был определён будущий разработчик зенитной управляемой ракеты (ЗУР). Выбор пал на ОКБ-301 – известное самолётостроительное конструкторское бюро Семёна Алексеевича Лавочкина. В НИИ-88 работы по зенитным ракетам были закрыты. Часть сотрудников НИИ, занимавшихся зенитной тематикой, была переведена к Лавочкину.

Согласно первоначальному замыслу, система «Беркут» должна была состоять из следующих подсистем и объектов:

• два кольца (ближнее и дальнее) системы радиолокационного обнаружения на базе РЛС 10 – сантиметрового диапазона (шифр «А-100», главный конструктор Л. В. Леонов);
• два кольца (ближнее и дальнее) РЛС наведения зенитных ракет (шифр РЛС – изделие Б-200, главные конструкторы П. Н. Куксенко и С. Л. Берия);
• размещаемые у станций Б-200 и функционально связанные с ними пусковые установки зенитных управляемых ракет (шифр ракеты – В-300, главный конструктор С. А. Лавочкин; главные конструкторы: ракетного двигателя – А. М. Исаев, боевых частей – Н. С. Житких, В. А. Сухих, К. И. Козорезов; радиовзрывателя – Расторгуев, бортовых источников электропитания – Н. С. Лидоренко, транспортно-пускового оборудования – В. П. Бармин);
• самолёты-перехватчики, вооружённые ракетами «воздух-воздух», барражирующие в зонах видимости радиолокационных станций А-100 (шифр Г-400). Впоследствии разработка этих средств в составе системы «Беркут» была прекращена, то есть огневые средства системы определены в составе двух эшелонов (внешнего и внутреннего кольцевых рубежей) зенитно-ракетных комплексов Б-200-В-300.

Так началась героическая страница истории создания системы ПВО Москвы и Московского промышленного района – системы «Беркут», с 1953 года – системы С-25. Эта система стала основой противовоздушной обороны страны.

Литература

1. «Посетители кремлёвского кабинета И. В. Сталина» // Исторический архив. 1997. №1. Алфавитный указатель посетителей приведён в №4 за 1998 год.

2. «Комета» – 35 лет / под общей редакцией В. П. Мисника. – М.: Изд. дом «Оружие и технологии». 2008 год.

3. Кисунько Г. В. «Секретная зона». – М: Современник. 1996 год.

4. Управляемые снаряды. Отчёт КБ-1. – М. 1948 год.

5. Берия С. Л. «Об основах теории самонаведения самолётов-снарядов по морским целям». Диссертация доктора физико-математических наук. – М.: МГУ. 1951 год.

6. Сухарев Е. М. Первый начальник теоретического отдела КБ-1 (1950 – 1953 годы) // В кн. «Академик Пугачёв Владимир Семёнович: к столетию со дня рождения». – М.: Торус пресс. 2011.

Опубликовано в журнале «Успехи современной радиоэлектроники»,
№6, 2011 год