Мы, молодое послевоенное поколение, восхищались своими отцами, их мужеством и волей и считали себя законными продолжателями их дела. Одному корреспонденту, выяснявшему: откуда появилось послевоенное поколение русских патриотов, я позднее сказал: «Я настаиваю: все мы, осознавшие себя русскими и возглавившие те или иные русские национальные организации, были воспитаны в русле военного патриотизма».

 

Мы были дети Победы и поэтому с уходом Хрущёва включились самым активным образом в патриотическое движение.

Думаю, что знаковым было обращение гигантов отечественной культуры Л. Леонова, С. Коненкова, П. Корина «Берегите святыню нашу» к молодёжи, подготовленное и напечатанное в нашем журнале «Молодая гвардия» к 20-летию Победы в 1965 году, а затем распространённое в десятках тысяч экземпляров. Тогда мне и посчастливилось встретиться с этими выдающимися людьми России, мужественно утверждающими её героическое прошлое. Письмо было обращено к истокам истории, к Великой Победе. И это было новое качество – соединение веков отечественной истории.

Обращение было перепечатано во многих изданиях, вошло в различные книги и сборники. В немалой степени оно способствовало вызреванию решения о создании Всероссийского общества охраны памятников (в состав руководства которого авторы были приглашены), что знаменовало серьёзный шаг в овладении патриотическим наследием.

Нельзя не отменить великую роль М. А. Шолохова в отстаивании патриотического наследия, его записки о заслугах и роли казачества в утверждении нашего государства, защите его рубежей. Эта позиция, хотя и не признаваемая в агитпропе и ангажированной науке, имела сторонников, в том числе в верхах, укрепляла позиции некоторых патриотических историков и особенно писателей.

Он стоял во главе «Донской роты» – так определяли боевитую группу писателей-ростовчан (Закруткин, Калинин, Фоменко, Соколов, Куликов и другие).

Особо следует отметить его усилия по воспитанию, диалогу с молодыми. Он дал согласие на проведение встречи с молодыми в мае 1967 года, и мне было в ЦК комсомола поручено готовить встречу молодых писателей в Вёшенской. В июне 30 молодых писателей из Москвы, Вологды, Киева, Баку, Алма-Аты, Тбилиси и даже из-за границы были на Дону. Михаил Александрович высказал ряд важных принципиальных замечаний: по патриотическому воспитанию («мы без любви к Отечеству не выживем»), буржуазной пропаганде («это не мы антисемиты, это они русофобы»), по ответственности художника («слесарь ошибётся – запорет железную деталь; врач – жизнь одного человека; писатель ошибётся – загубит десятки, а то и сотни, тысячи душ людей») и так далее.

Встречи продолжались. Шолохов написал в ЦК важнейшее письмо о судьбе русских, всего русского народа. Эти важнейшие документы так и затерялись в агитпропе в конце 70-х. Власть упорно отказывалась заниматься проблемами русского народа, исповедуя догматический, вульгарный космо-интернационализм, и другая её часть (скорее часть западного образа мысли и жизни) занимала поистине разрушительную позицию по отношению к русским, к нашей истории. Глава КГБ в своих записках вообще видел главную опасность для государства в так называемом «русском шовинизме и национализме», диссидентство же западного толка, которое и разрушило государство, которое он возглавлял, его не беспокоило.

 

Не встретив понимания и созидательной позиции со стороны власти, мы, молодое поколение, стали осмысливать патриотические, национально ориентированные подходы к нашей истории, современности, разрабатывать объединительные платформы, опирающиеся на нашу историческую науку, на классическую литературу, на народный опыт.

Шло и духовное просвещение – связь христианской нравственности с задачами сегодняшнего дня. Выводили на арену художественной литературы русскую классику, которая с предвоенных и военных лет получила почётное место в средней и высшей школе.

Из статей, преимущественно публикуемых в журнале «Молодая гвардия», книг, издаваемых в одноимённом издательстве, и создавалось широкое духовное, патриотическое, идеологическое поле.

Когда умер один из самых авторитетных национальных русских писателей Владимир Солоухин, я обратился к Святейшему Патриарху с просьбой сотворить панихиду об усопшем в храме Христа Спасителя, и он сам служил у гроба первого председателя Фонда по сбору средств на возрождение Храма (кстати, это была первая панихида в нём). После службы он сказал: «Все мы в начале 70-х годов гонялись за «Письмами из Русского музея» и «Чёрными досками», читали журналы (а это была «Молодая гвардия»), где они печатались». Как видим, духовное поле этих журналов было значительно шире, чем их принадлежность к комсомольской аудитории (это также волновало «неистовых ревнителей» от классового подхода).

Когда я писал кандидатскую диссертацию о молодёжной прессе 20 – 30-х годов, то был поражён, что на первом месте по числу поэтических изданий в 30-х годах (и следовательно, по гонорарам, издательским площадям, бумаге) стояли А. Безыменский, И. Уткин, А. Жаров (не Есенин, который был заклеймён Троцким и Бухариным, даже не Маяковский, провозглашённый Сталиным «лучшим, талантливейшим поэтом эпохи», не Пастернак и Павел Васильев).

Вот эту позицию: занять места подлинно талантливых, самобытных, национальных поэтов и писателей второстепенными, агитационными, легковесными и хотели продолжать агитпроповцы.

Продолжение в материале «Останавливая антиисторизм. Часть 4. Русская классика как художественный щит»

Мнения в авторских колонках не редактируются и могут не совпадать с позицией Игоря Ашурбейли.