Поверхность общества вроде бы успокоилась, но под коркой стабильности, которую позднее назвали застоем, бурлили потоки общественной мысли, они сталкивались, шли параллельно, соединялись, порождая причудливые явления времени. Можно было возглавить созидательные силы общества, вызвать к жизни его наиболее живительную часть, отказаться от мертвенных схем развития марксистских догм XIX века.

Валерий Николаевич Ганичев — прозаик, доктор исторических наук, председатель Союза писателей России.

Вместе с провозглашаемой социальной справедливостью опираться на национальное самосознание народов России, их исторический опыт, соединить связь времен, понять, что тысячелетняя Вера народа, национальный патриотизм – великая опора страны. Однако такой мощной единой силы не нашлось. Единая «Русская партия» не образовалась. Во все поры стали пробиваться разрушительные антинациональные силы, создававшие вокруг себя ореол радетелей обновления, отказа от догматизма, новых реформаторов, спасителей страны, борцов за торжество справедливости.

Крах великой державы – итог их деятельности. Взглянем же на тех, кто хотел сохранить великую державу, понимая, что социальный строй может видоизменяться, и на тех, кто метил отнюдь не в коммунизм, а изначально имел главной задачей – взрыв и подрыв России, помогая создавать образ «империи зла». Зачастую тогда, в 60 – 70-е годы, и те, и другие находились в одних первичных парторганизациях или в одних и тех же тюрьмах, лагерях. Нередко они говорили о системе, о категориях нравственности, об исторических уроках, о служении Отечеству в одних и тех же выражениях, но имели в виду противоположные представления, у них было разное понимание смысла происходящего в прошлом и будущем. Одной из таких фигур стал поистине шекспировский герой, воплотивший в себе почти все мефистофельские черты, будущий архитектор перестройки Александр Николаевич Яковлев.

Фронтовик, неистовый партиец, принципиальный борец за чистоту идеологических рядов партии. Можно было бы понять его, если бы он в будущем, под влиянием новых фактов, явлений, событий, изменил своим коммунистическим взглядам, но дело в том, что он и не имел таковых. Работая заведующим идеологическим отделом ЦК КПСС, он исповедовал либеральные ценности, скорее ценности крупного американского мирового капитала.

Нужно было проявить недюжинные способности разведчика, да и смелость, чтобы так работать в стане врага, а он позднее не стеснялся говорить, что коммунизм – это тот строй, та идеология, которые были его врагами. Он научился, точнее умел говорить одно, а исповедовать и выстраивать совершенно другое.

Может быть, самой знаковой, соединяющей марксистскую терминологию, жёсткие партийные установки и репрессивные указания, была его статья «Против антиисторизма», появившаяся вопреки практике публикации партийных материалов не в партийной, а в литературной прессе («Литературной газете»). Это свидетельствовало, кстати, и о широком фронте западников в верхах (так назвали тех, кто исповедовал антинациональные, западнические, зачастую антирусские взгляды).

Леденящее дыхание статьи я, как директор издательства «Молодая гвардия», почувствовал на несколько дней раньше публикации в газете. Перед Октябрьскими праздниками, в залах Академии общественных наук, проходила учёба секретарей обкомов и ЦК Комсомола. На одном из заседаний выступал заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС А.Н. Яковлев (правда, справедливости ради надо сказать, что перед его должностью стояли многозначительно две буквы И.О.). Зал был переполнен, ходили слухи о возможных переменах в идеологическом курсе партии. В отделах пропаганды и культуры, в приёмных секретарей ПБ звучало: «… в стране чрезмерно раздули значение Победы, снова «аплодисментами встречают имя Сталина», «размахивают жупелом национализма», «оживают церковники», «недостаточно проявляется классовая природа общества», «расцвела патриархальность, тормозящая прогресс», «прикрывают патриотизмом национализм» – требовалось осадить и наказать ретивых «гужеедов» (выражение Бориса Полевого по поводу «патриотов»).

С этой целью Яковлев и опробовал подготовленную в стенах ЦК статью перед комсомольцами, вернее, перед их руководителями. В выступлении он и громил «воспрянувшую мелкобуржуазность», «идеологическую беспринципность», «оживление религиозных взглядов», поддержку «реакционного славянофильства» (читай русофильства). Особенно досталось за классовую близорукость, потерю классового чутья мне, как издателю. Были названы книги и авторы нашего издательства – В. Солоухин, О. Михайлов, А. Пайщиков, В. Чалмаев, А. Жуков и другие.

 

Картинно развернувшись к президиуму, где сидели секретари и члены Бюро (я, как директор издательства «Молодая Гвардии», был кандидатом в члены Бюро), Яковлев почти сочувственно сказал: «Вот сидит Валерий, вроде бы умный человек, но по страницам его книг гуляют попы, нагромождены церкви, все погрязли в патриархальщине, нам всё-таки надо по-настоящему думать об идеологической чистоте, о классовой природе общества, а не упиваться «деревенщиной» (тут уж явный фас на «деревенщиков»).

Нет нужды разъяснять, что обстоятельная, публичная критика заведующего отделом ЦК определяла судьбу человека. Так бы оно и было, если бы патриотические силы не обладали некоторыми возможностями в прессе, армии, аппарате.

После публикации статьи в «Литературке» в ЦК партии посыпались, в общем, вначале никем не организованные письма с возмущением по поводу того, что в очередной раз «агитпроп», как в своё время троцкистско-губельмановский отряд, выступил против патриотизма, отечестволюбия, вульгаризаторствовал на понятиях классовости, мелкобуржуазности. Резкое, отрицательное по своей сути, суждение высказали члены ЦК: М. Шолохов, В. Кочетов, А. Епишев. Затем прошёл обстоятельный разбор статьи Яковлева с точки зрения философской и исторической немощи, подготовленный профессором П.Д. Выходцевым из Ленинграда. Патриотические аппаратчики (как говорили: помощники П. Демичева – Г. Стрельников и помощник Л. Брежнева – А. Голиков) положили её на стол своим патронам. Демичев показал другим членам ПБ, и там состоялся серьёзный разговор. По словам помощника Суслова, В.В. Воронцова, не любивший общественных скандалов генсек сурово спросил у «серого кардинала» (так шепотком называли Суслова, руководившего идеологией партии): «Ты сам читал статью до публикации?» Опытный Суслов ответил сразу: «В глаза не видел». Брежнев без паузы, как решённый вопрос, резко сказал: «Ну, тогда убрать этого засранца». «3-ца» убрали, назначив заместителем главного редактора заштатного «Профиздата». Предупреждённый Генрихом Эммануиловичем Цукановым (первым помощником Брежнева), А. Яковлев утром залёг в Кунцевскую партбольницу и лежал там до того времени, пока Цуканов не уговорил отходчивого генсека послать А. Яковлева послом в Канаду, ибо тот «яростно боролся с американским империализмом». Примером послужила книга «Pax Americana», которую по иронии судьбы выпустил я в издательстве «Молодая гвардия» в начале 70-х годов.

Яковлев был отправлен послом, атака «либералов-западников» захлебнулась, но все силы были сохранены.

Против кого же выступал Яковлев? В первую очередь, это были результаты Победы, это были её свершители. Уже при Никите Хрущёве Победу пытались принизить, её верховных творцов окарикатурить (Сталин руководил военными операциями по глобусу, Жуков хотел захватить власть, мечтал гарцевать на белом коне), 9 мая, как праздник, не отмечалось и подменялось «Оттепелью» (эренбурговское слово, означавшее новый период развития общества).

Продолжение в материале «Останавливая антиисторизм. Часть 3. «Дети» Победы в борьбе за патриотическое наследие и духовное просвещение»

Мнения в авторских колонках не редактируются и могут не совпадать с позицией Игоря Ашурбейли.