Валерий Николаевич Ганичев – прозаик, доктор исторических наук, председатель Союза писателей России.

Давайте говорить без экивоков: формально-юридическое признание равенства народов и презумпция уникальности культур не могут и не должны заслонять того обстоятельства, что роль народов в истории различна и не все они выступали её творцами в равной степени… Это – политически некорректное, но исторически совершенно бесспорное утверждение. Российская история – история не только русского народа, а Россия – плод и результат сотворчества многих народов, населяющих нашу страну, однако именно русским принадлежит ключевая роль в формировании этой истории и создании государства Россия, которое потому можно уверенно назвать государством русского народа. Совершенно верное и, безусловно, обоснованное как в книге В. Соловья, так и всем ходом истории утверждение. Сама же книга являет образец небоязливой, аргументированной, развёрнутой и довольно полемичной панорамы в утверждении «русскости» в современной России. (Об одном фундаментальном несогласии с автором я напишу позднее).

Можно добавить, что многие построения, схемы, системы, которые предложили России либералы и Запад на основе своих взглядов на нашу страну, которые были построены, по довольно точному определению известного политолога Стивена Коэна, на основе «Россиеведения без России». То есть никто из «творцов нашего будущего», консультантов власти не опирался на нашу историю, конкретные материалы русской жизни, на итоги её побед и поражений и, главное, на глубины её нравственной и духовной жизни.

С. Коэн представил американскому правительству доклад, в котором сомневается в победоносности американской политики в России. Автор буквально потребовал от исследователей, аналитиков, разведок изучать национальные основы культуры, образования, а не только политические и экономические аспекты русской истории. Поэтому надо, писал он, и сосредоточить всё своё внимание на изучении глубин русской народной жизни, быта, школы, церкви. (Коэн С. «Изучение России без России: крах американской постсоветологии», М., АИРОХХ, 1999 г.) Имеет ли это отношение к нашей власти, науке, культуре? Хотелось бы надеяться.