Международный эксперимент SIRIUS-23 с участием Асгардии моделировал лунную миссию в условиях гермообъекта. Экипаж эксперимента целый год находился в изоляции, испытатели питались по космическому меню, решали нештатные ситуации, проходили ряд медицинских, биологических и психологических тестов и периодически совершали «выходы в открытый космос» (ВКД) в модуле, имитирующем поверхность планеты. Специальные стенды, тренажёры и VR-технологии помогали им почувствовать себя в космосе и отработать «лунную походку».
306–317-е сутки изоляции. Запись от 15–26 сентября 2024 года
17 сентября наконец-то случился прорыв с почтой! Так как всё сломалось по независящим от наших технических служб причинам, руководство приняло решение возобновить систему общения, которая действовала в эксперименте SIRIUS-21. Психолог ИМБП Дарья Счастливцева помогала пересылать сообщения экипажа и их личных контактов в конфиденциальном режиме, согласно регламенту. В нашем случае установили пересылку и получение писем один раз в день в 13:30. Мы были рады даже такому варианту, главное – снова начать регулярно общаться с родными! Это было огромное счастье для всех нас.
В этот день получили радиограмму от санитарно-гигиенической службы. Нас попросили временно отдельно собирать бумажный мусор, подходящий для вторичной переработки, и чтобы в него не попадало ничего лишнего. Это нужно для оценки количества отходов экипажа из шести человек. Также планировалось опробовать инновационные методы очистки, которые позволят получать из вторсырья стройматериалы. Мы занялись этим командно, подсказывая друг другу, какой мусор подходит под обозначенную категорию.
20 сентября служба пресс-медиа загрузила для нас видеообращение командира экипажа МКС-71 Олега Кононенко (прямо с космической станции!), который в ближайшее время должен был вернуться на Землю с новым рекордом по суммарной длительности пребывания в космосе – более 1100 суток! Это было очень неожиданно и приятно, когда Олег, называя нас по именам, передал пожелания удачи на оставшиеся недели миссии. Очень вдохновляет, и мы необыкновенно признательны за оказанную честь.
21 сентября на утреннем DPC руководитель дежурной бригады сообщил, что на улице «утро солнечное, но холодное». Я задумалась. Ведь у каждого человека разное понимание слов «холодно» и «тепло». Холодное – это как? 0 или +10? Даже не помню, какая погода обычно в сентябре. Да и в изоляции нет никакой разницы между сентябрём, июнем и декабрём. Все месяцы одинаковы, когда год живёшь в гермообъекте без окон.
Очень помогает в этом плане Даша Счастливцева, которая каждый день в 13:30 стала присылать нам уличные фото: виды из окон института, ближайших окрестностей и в целом всего интересного, что ей попадалось в городе, особенно при изменениях погоды. Для меня лично это стало настоящей отдушиной! Увеличиваю каждую фотографию, чтобы подробно рассмотреть дома, вывески, любые детали мира «за бортом». Это оказалось куда более информативным, чем присылаемые нам короткие видео, где дежурные пытались описывать погоду за окнами в своих интерпретациях. При этом мы не видим, на что в это время смотрит человек в кадре.
Началась пятая сессия метаболического эксперимента, для которого мы сдаём кровь на гормоны, слюну и суточную мочу. После сбора суточной мочи каждый достаёт из холодильника свою трёхлитровую банку, тщательно перемешивает её содержимое и небольшое количество перекачивает в специальную пробирку. На этикетке подписывается общий объём собранного за сутки биоматериала.
Такие «упражнения» у нас проходят регулярно, и, в конце концов, они породили забавный вид невроза. Каждый раз, заходя в туалет, ты сперва содрогаешься, с напряжением и даже лёгким ужасом пытаясь вспомнить, не нужно ли сегодня собирать какие-то анализы. И только проверив и сверив мысленно даты, циклограммы, радиограммы и текущие методики, позволяешь себе немного расслабиться и сделать то, зачем пришёл.
23 сентября, прямо с утра, обнаружила, что мне не хочется есть. Вообще Ничто из наших продуктов уже не пробуждало аппетита. Последние несколько месяцев я долго зависала над выбором блюд. Всё приелось настолько, что стало на один вкус и цвет сравнимо с какой-то безвкусной и бесцветной ватой. К некоторым продуктам и вовсе появилось отвращение. Но раньше хотя бы побеждало чувство голода, а сейчас и его будто больше нет.
А ведь мы предпринимали немало попыток как-то улучшить наше меню. Я пробовала смешивать один вид супа с другим: тот, что посолен сильнее, добавляла в качестве приправы к другому, более пресному. Добавляла в супы консервированное мясо, рыбу, кабачковую икру. Посыпала вторые блюда сухим плавленым сыром. Смешивала паштет с кашей и подогревала, создавая нечто, что выглядело как идеальный кошачий корм. Точно так же все остальные пытались находить для себя приемлемые варианты.
У меня было несколько самых экзотических вариантов блюд. Например, по рецепту Оли Мастицкой я смешивала 20 г сублимированного «московского борща» (он был слишком сладким в чистом виде), 20 г сублимированного «борща на мясном бульоне» (он был слишком концентрированным). А далее добавляла к разведённому водой месиву томатную пасту с овощами из консервов с фрикадельками. И – о, чудо! Сочетание борща с консервированной кукурузой было прекрасным.
Или сыпала в сублимированную овсяную кашу на воде чайную ложку кедрового кофе «Масала», который родные передали Лике Парфёновой. В состав сухой смеси входят специи: жмых кедрового ореха, имбирь, гвоздика, корица, кардамон, мускатный орех, пряный перец. Каша становилась более ароматной и немного пряной, а перец придавал ей необычную пикантность. А вот пример десерта: маршмеллоу, на который сверху кладётся жареный грецкий орех, своим терпким вкусом приглушающий излишнюю сладость.
И вот теперь даже фантазия не помогает придумать что-то съедобное. «Что я сегодня хочу съесть?» – обратилась к Оле. Это была шутка на грани отчаяния. И Оля, которая всегда с заботой пытается меня накормить, подсказала логичный вариант, зная мои предпочтения и текущее меню на неделю.
В общем, всё это наводит на мысль о важности разнообразия в питании. Да, существуют монодиеты. Но, как правило, их рекомендуют применять какое-то ограниченное время. Не буду затрагивать тему голода – в экстремальных ситуациях другие правила, и порой приходится поголодать. Но хотелось бы разобраться в более простых и благоприятных для жизни случаях.
Когда какие-то продукты приелись, у космонавта или испытателя может пропасть аппетит, как следствие, он потеряет энергию и вес, и ему станет сложнее выдерживать полноценные нагрузки. От разнообразия рациона напрямую зависит физическая активность. Пища должна пробуждать аппетит, быть привлекательной на вкус и запах, тогда и польза от неё полноценная.
Вероятно, для длительных космических или изоляционных миссий больше подошло бы периодическое меню: один выбор продуктов на определённый временной промежуток, далее этот набор должен поменяться. Допустим, с каждым новым грузовым кораблём, прибывающим раз в три месяца, доставляются продукты для нового меню. А если это полёт, не подразумевающий грузовых кораблей, стоит заранее составить меню с чередованием, вносящим разнообразие.
Хорошо помню ситуацию в школьном пансионате, где меню не менялось два года. Рацион был семидневный, готовили хорошо, качественно, вкусно. Но на второй год мы уже просто не могли смотреть на эти блюда, приготовленные без малейшего отступления от стандарта и без каких-либо отличий. Ни одно из блюд никогда не менялось ни в цвете, ни в консистенции, ни во вкусе. И это было невыносимо. Словом, определённо есть какая-то причина, по которой организм перестаёт воспринимать и насыщаться одним и тем же. Может, науке ещё только предстоит в этом разобраться.
В этот день ребята перешли на ВКД, а мы с Ликой, как и в марте, остались в орбитальном модуле. Первый вечер прошёл фантастически. Мы убрали ковёр из кают-компании, чтобы его не испачкать. Из стульев сделали столики и, расположившись на пуфиках, устроили ужин за киносеансом. Для атмосферности включили наш проектор в виде космонавта, чтобы любоваться космическими узорами на потолке.
Решили проверить, что будет, если затащить пуфики в трубу-переход между жилым и медицинским модулем. Выяснилось, что пикник в трубе будет весёлым, там комфортно, не ощущается холод металлических стен, заглушается эхо.
Служба пресс-медиа загрузила нам трансляцию посадки спускаемого аппарата «Союз МС-25» с Олегом Кононенко, Николаем Чубом и Трейси Дайсон. Олег Кононенко вместе с Николаем Чубом провели в космосе 374 дня подряд. 1111 суток – новый рекорд командира экипажа по суммарной продолжительности пребывания на орбите. 15 сентября 2023 года Кононенко и Чуб начали свою экспедицию, а мы в то время готовились к эксперименту. Затем долгое время наши миссии осуществлялись параллельно, поэтому вдвойне интересно было смотреть трансляцию и сопереживать космонавтам.
Ещё в этот день нам поступила необычная радиограмма об организации нашего постэкспериментального периода. Директор проекта Сергей Алексеевич Пономарёв расписал все даты предстоящих этапов. Фантастическая новость о том, что у нас будет оздоровительная десятидневка в санатории, воодушевила весь экипаж.
24 сентября, ближе к обеду, случилась нештатная ситуация. Я сидела у себя в каюте, как вдруг услышала звук открывающегося люка: лунный десант возвращался в жилой модуль. В условиях эксперимента всегда надо быть готовым к любым изменениям, ничему не стоит удивляться. Просто поступило указание о смене состава экипажа. Нам с Ликой без лишних вопросов пришлось собрать вещи и переместиться в лунный модуль. Теперь десант состоял из меня, Лики, Рустама и Оли. Это обещало быть интересным, так как мы впервые оказались на ВКД в таком составе.
25 сентября мы уже выполняли стандартные действия ВКД. Утром – суета и много методик. Я решила попробовать самостоятельно провести себе исследование КОС с капиллярной кровью. Правой рукой прокалывала подушечку безымянного пальца левой руки. Большим и средним пальцами левой руки массировала безымянный для поддержания необходимого потока.
Аппетит всё ещё отсутствовал, но я заставила себя пообедать какао – для поддержания энергии нужна хотя бы глюкоза.
Вечером обучила Олю и Лику проводить методику «Реакор» с ЭЭГ и тестами, заданиями на релаксацию. Перед сном мы поменялись спальными местами с Ликой, и теперь я оказалась на кровати напротив санузла, но это не вызвало какого-либо дискомфорта – плотные шторы отгораживали от звуков и всего мира. Перед глазами теперь оказалась приборная техническая панель, на ней горело множество красных и жёлтых лампочек. Сначала я подумала: «О, классно, будто звёзды в ночной темноте». Но через некоторое время всё же завесила «звёзды» кофтой, чтобы уснуть.
26 сентября выходили на «лунную поверхность» вместе с Рустамом. Пока я была на ровере, Рустам шагал в обезвешивающей установке. Обратила внимание, какую «лунную походку» он себе выработал. Оказавшись затем сама на подвесах, попробовала её повторить. Раньше я «прыгала»: отталкивалась от одной стороны всесторонней беговой дорожки, пролетала вперёд (заодно сбивая все датчики по периметру), соскальзывала по центру, который лучше всего считывался ножными контроллерами, и таким образом перемещалась. Наверное, именно это в произведениях Айзека Азимова называется «кенгуровой походкой».
А способ Рустама – перемещать ноги одну за другой, шагая с небольшим подпрыгиванием, но плавно и без лишней суеты, затрат энергии. Во время восьмого своего выхода на «поверхность Луны» я, наконец, научилась ходить с опорой на 1/6 веса тела!
За ужином мы пришли к выводу, что на этот раз у нас получилось «ВКД мечты». У каждого сбылась какая-то маленькая мечта: мы с Олей впервые вышли вместе, Рустам побывал на лунной поверхности в первую половину дня, и это оказалось для него более удобным, Лика испробовала две новые локации даже в маленьком ЭУ-50.
СПРАВКА:
Изоляционный эксперимент SIRIUS-23 стартовал 14 ноября 2023 года и продлился ровно 366 суток. Всё это время экипаж из шести добровольцев находился в изоляции, в Наземном экспериментальном комплексе ИМБП РАН, выполняя программу медицинских, биологических, психологических исследований и технических экспериментов.
Космическое Государство Асгардия во второй раз участвует в длительном изоляционном эксперименте с научной программой «Оценка влияния изоляции как негативного фактора космического полёта на иммунологический, микробиологический статусы и минерально-костный обмен в организме женщины». В экипаже SIRIUS-23 Асгардию представляла врач аллерголог-иммунолог Ксения Орлова.
Участие в изоляционных экспериментах – один из этапов пути к выполнению главной научной миссии Асгардии – рождение первого ребёнка в космосе, что гарантирует бессмертие человеческого рода в случае катастрофы на Земле.
Ещё материалы по теме «Асгардия в SIRIUS-23. Записки из изоляции»:
Врач аллерголог-иммунолог за работой. Изучаем аллергены в гермообъекте
Тотальная сепарация, и как её пережить. Испытатель Асгардии знает
Зачем человеку спать. Выводы, сделанные космическим испытателем во время лишения сна