Открыть PDF
Влада Листьева убили
...и все притихли. Стало ясно, что убить можно кого угодно – хоть бомжа, хоть кумира миллионов.
Мы с моим соседом выпили водки за упокой, и он вдруг тихо сказал:
– Знаешь, что меня поражает в этой истории? Как просто его убили. Просто застрелили на лестнице.
Мой сосед, простой работяга, любил «Час пик». Когда я ему говорил, что телевидение – это такое же производство, как и его завод, он хитро подмигивал и качал головой. Когда убили Листьева, он отказывался поверить в такую негероическую смерть.
– Как ты думаешь, найдут того, кто убил? – спросил он меня, но, не дождавшись ответа, махнул рукой. – Не найдут. Пока не накушаются – не найдут!
Я согласился с ним. Он нашёл очень точное слово – «накушаются».
– Вот увидишь, – продолжал он, – скоро они всё поделят, накушаются, и тогда сразу всё изменится.
– Что всё?
– Всё! Появятся строгие законы, потому что им будет выгодно охранять то, что они нахватали. На улице снизится преступность, потому что их дети будут гулять. Не ставить же к ребёнку охранников, когда он идёт в дискотеку.
Я возразил, что стыдно жить в постоянном страхе и чувствовать, что за твоей спиной что-то делят.
– Никому ничего не стыдно, потому что воруют все, кроме разве ленивого, – ответил сосед. – Все утешают себя тем, что другой ворует больше. Вот они там делили телевидение...
– Понимаешь, Листьев был прежде всего журналистом, – заметил я. — А во всём мире есть правило: полицейских и журналистов не трогать.
– Вот когда накушаются, тогда и не будут трогать. Да и какие у нас правила... – Он махнул рукой.
Я снова возразил, что даже у бандитов, наверное, есть свои законы и абсурд стрелять в человека, которого любили смотреть они сами, их жёны и дети.
Он промолчал. Мы снова выпили за светлую память Владислава Николаевича Листьева.
Сосед вдруг поднялся со стула, повернулся к окну и указал куда-то рукой:
– Смотри, вот тебе и ответ, – тихо сказал он. – Они ведь ещё не начали делить землю. Вот когда начнут, тогда и узнаешь, какие у них законы!
Мы смотрели в окно на знакомую, подёрнутую туманом московскую панораму, думали о Листьеве и о том, что, возможно, нам ещё не раз придётся вспомнить день его смерти как начало новой смуты, которая пройдётся по всем нам.
Матвей Ганапольский
Ещё в главе «Земля - человек - небо»:
Влада Листьева убили
Как трудно быть русским... в России
Монолог российской Клитемнестры. Екатерина Васильева о времени и о себе