Тайные общества в моей жизни и около
Часть первая. ОМ
Первой «потаённой организацией», с которой я столкнулась ещё в средней школе, было общество... маразматиков. Устав его предусматривал «уплату членских взносов – в виде получаса ежедневного маразма». Политический маразм был запрещён, это считалось епархией вовсю функционировавшего тогда комсомола.
Входили в ОМ и наиболее широко мыслящие учителя. Историк придумал для себя отдел старческого маразма (самому ему в тот момент было года 33-34), а математик любезно согласился числиться почётным членом. Каких только направлений деятельности не было: маразм исторический, литературный, лирический, истерический, дискретный, полифонический, загробный и внеземной, и прочая, прочая, прочая.
Главная тайна ОМ заключалась в том, что некоторых учителей принимали туда не по их собственной инициативе, а «по совокупности заслуг».
.jpg)
А что же мы? И мы не хуже многих! (В. Высоцкий)
Автор рисунка: Андраш Месарош
Часть вторая. Трагедия
С вполне серьёзной и действительно тайной организацией мне пришлось столкнуться, к счастью, лишь в качестве стороннего наблюдателя, уже в институте. В тогдашнем Ленинском педагогическом на филологическом факультете было узбекское отделение, куда из Узбекистана набирали 50 человек, в большинстве своём – кишлачных ребят.
Многие из них, большую часть школьного времени проведшие на хлопковых полях, были к вузу совершенно не подготовлены и даже русского языка подчас почти не понимали. Тем не менее в Москву их везли; отчислить всё равно не могли – отделению покровительствовал товарищ Рашидов и каждое отчисление воспринимал как личное оскорбление.
В официальные институтские структуры ребята эти вписывались с трудом. Вот пример: каждый год по осени узбеки собирали обильный урожай выговоров по комсомольской линии. Дело в том, что по уставу ВЛКСМ такие наказания полагались за два «тяжких» преступления: за несвоевременную постановку на учёт и за передачу комсомольского билета другому лицу. За каждое в отдельности.
А тут в массовом порядке наличествовали оба. Кишлачная комсомолия жила по принципу «до Бога – высоко, до царя (московского ЦК) – далеко», и устав им был не писан: членские билеты хранились в райкомах. Ребят привозили в Москву к первому сентября, а в Узбекистане в это время страда и секретари до октября включительно на хлопке, следовательно, комсомольские билеты недоступны и на учёт не встанешь. Результат – повальные наказания, а виновных вроде бы нет – все правы.
И ведь это только один пример абсурдности. Ну а если официальная структура выталкивает людей, они начинают создавать структуры неофициальные. Тем более что земляческие связи всегда и везде были мощной цементирующей силой, а узбеки – народ, традициями не обиженный. Только вот традиции эти в исполнении малограмотных ребят, имеющих к тому же в виду отнюдь не филологическую или педагогическую карьеру, а более или менее тёплые местечки в провинциальных отделениях правоохранительных и советских органов рашидовского Узбекистана, приобретали форму странную...
Короче, сформировалась тщательно законспирированная структура фактической власти – система «шахов и шакалов». Ежегодно выбирали шахов на каждом курсе. Шах четвёртого или пятого курса считался верховным. У каждого шаха была свита – шакалы. Основной формой убеждения в ходе выборной кампании был мордобой.
Приблизительно до 1980-81 года о шахах и шакалах не знали вообще ничего, для институтских властей то была тайна за семью печатями, да никому и в голову не приходило, что что-то вообще есть. Дисциплина в узбекском общежитии железная, даже о предвыборных «дебатах» никто не знал: после них просто отлёживались и зализывали боевые раны. Но однажды случилась драка круче обычного... Только тогда, когда нападавшие ушли, а избитый выполз в вестибюль, оставляя за собой кровавый след (у него были отбиты внутренние органы), блюстители специфического порядка сообразили, что произошло нечто непредусмотренное.
Необходимо было принимать экстраординарные меры. Обитателям общежития приказали построиться в вестибюле. Последовало распоряжение: из здания не выходить, по телефону не звонить, а кто этот приказ нарушит – сам понимает, что с ним сделают. Победители ещё надеялись, что жертва может отлежаться. На всякий случай к входным дверям и к единственному в здании телефону поставили пост. Во избежание.
Так продолжалось восемь часов. К утру стало ясно, что пострадавший близок к агонии. Вот тут одна из девушек не выдержала, выпрыгнула со второго этажа и, добежав до ближайшего автомата, вызвала «скорую помощь». За «скорой» приехала милиция, началось следствие. Тут-то и выяснился сам факт существования системы шахов и шакалов, но не более. Нескольких человек посадили, но тех ли именно, кто бил, так и неясно.
Девчонки, решившиеся вызвать врачей, на суде молчали или плакали и путались в показаниях. Долго потом удивлялись, как выжила та, которая выпрыгнула со второго этажа. Поначалу-то к ней из Узбекистана вызвали братьев – для охраны. Ходили, правда, слухи, что ей неповиновение с рук сошло потому, что была она девушкой верховного шаха, но кто знает? Так и не удалось ничего установить наверняка. Таинственные властители залегли на дно.
Часть третья. СНО разума: назад пути нет
Чуть позже на том же факультете возникло ещё одно тайное общество, именовавшееся в просторечии научной бандой. Так нас прозвали те, кого не приняли. Вообще-то это было студенческое научное общество (СНО), существующее вполне легально в каждом вузе и на каждом факультете. Мы вполне могли бы действовать, да и действовали, как правило, совершенно открыто. Но...
Поехали как-то наши ребята на конференцию. Пассажирский поезд отправлялся поздно ночью, в купе все быстро завалились по полкам спать и проснулись где-то при подъезде к станции Навля, что на Брянщине. На соседних путях стоял товарняк, укомплектованный цистернами с надписью «Бензин». Дальнейшее надо бы представить себе зримо. С верхней полки свешивается заспанная голова, смотрит в окно и изрекает: «На-а-авля» (надпись на здании вокзала). С другой верхней полки свешивается ещё одна голова и ещё более сонным голосом тянет: «Бё-е-ензин» (это уже на цистерне). Проснувшиеся на нижних полках соображают, что услышали имя и фамилию. Так родился великий филолог Навля Бензин. По отчеству, как выяснилось, Бениаминович. За время пути новоиспечённый авторитет успел обрасти биографией, научными трудами, афоризмами и т. п.
По прибытии на место хулиганство достигло апогея. На Навлю Бензина ссылались в докладах – и ничего, проходило. Но венцом мистификации стала телеграмма на имя замдекана по науке: «Горжусь Вашими учениками. Навля Бениаминович Бензин». Замдекана была дамой с чувством юмора, и её реакция оказалась вполне адекватной: ребята сообщают, что у них всё хорошо.
Но неожиданно возмутилась первая леди факультета – декан: дескать, как вам не стыдно, вы не верите в возможности наших студентов, а они там произвели такое впечатление, что кто-то счёл необходимым об этом сообщить! Словом, телеграмму велено было подшить в папку с отчётными документами о студенческом научном обществе.
В Москве шутникам прежде всего пришлось придумать официальную версию, объясняющую, кем бы мог быть Навля Бензин. Реальную же историю строжайше засекретили. Реакцию деканши, узнай она правду, трудно было себе представить – от человека с недовложением чувства юмора можно ожидать многого. Так в самой обычной студенческой компании возникло нечто, отделяющее посвящённых от непосвящённых. И ведь что парадоксально: тайна была навязана сверху.
Постскриптум
Минул приблизительно год от рождества Навли Бениаминовича. Число посвящённых за это время незначительно, но расширилось, главным образом за счёт студентов других вузов. И вот один из них на семинаре по научному коммунизму возьми да и сошлись на «великого учёного». Как водится, в подобных условиях все присутствующие витают в облаках. И преподаватель не исключение. Но тут его точно что-то подтолкнуло. Услышав ссылку: «Как говорил Навля Бениаминович Бензин...» – он встрепенулся и поправил: «Не Бёнзин, а бензин!»
***
А ведь если вдуматься, друзья, ничего случайного не бывает! К примеру, я твёрдо убеждён, что недаром, ох, недаром совпало имя великого филолога г-на Бензина со страшным древним словом «навь», что значит «нежить»! Помните «Навьи чары» Фёдора Сологуба? Вы только вслушайтесь: Навля... навья... навьи чары... чары Навли... Скажете, что я накручиваю и имя родилось от названия станции? В таком случае я бы ещё и эту станцию «разъяснил»... Да-с!
Ещё в главе «Идеи - дела - судьбы»:
Умеете ли вы конфликтовать грамотно?
Жизнь и тайнобытие (мысли о феномене тайных обществ, и не только о нём...)
Тайные общества в моей жизни и около