Самоотречение в пользу разума (афоризмы и этюды)
В теперешней жизни тревог больше, чем надежд. Всё явственней мы сознаём, что утверждавшееся в нашей стране (СССР, СНГ) «торжество разума» (этакой ноосферы по-советски) обернулось шабашем неразумности, ударившей по человеку. Мы из рук вон плохо «держали удар».
Давайте же похлопочем о реконструкции хомосферы в той мере, в какой это для нас возможно. А для этого здесь и сейчас прибегнем к старому жанру афоризмов и «опытов» – концентрированного изложения мыслей. В данном случае – философа из Нижнего Новгорода Владимира КУТЫРЕВА. Его пример возрождения этого жанра поучителен и не может не радовать. Философ уже знаком читателю «Социума» по опубликованной в № 2 за 1991 год статье «Ноосфера: слепые надежды или тревоги здравого смысла».
Все умные мысли уже передуманы; дело, однако, в том, что их всегда надо передумывать заново.
Гёте
* * *
Об уме человека надо судить не по тому, сколько он всего знает, а по тому, как он к этому относится.
* * *
До XX века люди жили в мире, соразмерном с их чувственными и мыслительными возможностями. Потом к нему прибавились микро- и мегамиры, которые нашими телесными органами непосредственно не воспринимаются. На самой земле началось освоение недр, глубин океана, где фактически нет органических форм материи, овладение скоростями, с какими не передвигается ни одно живое существо. Мир человека перестал быть равным его Дому.
Природное бытие людей (узкий диапазон температур, давления, состава воздуха, в котором существует жизнь) вступает в противоречие с их деятельной реальностью и при случайном контакте с ней (радиацией, излучением, скоростью) терпит поражение. Собственно человеческая реальность стала частью технической, но человек в ней действует. Живое за пределами жизни! Мир приобрёл постчеловеческое измерение. В этом глубинная причина проблем экологии и гуманизма.
* * *
То, что называют проблемами научно-технической революции – это проблемы современного этапа цивилизации, вопрос о судьбах человечества. Подземный гул кризиса цивилизации великие люди слышали давно (Руссо, Толстой, Торо). Они кричали, но мало кто им внимал. Обычные люди стали его чувствовать, когда начались толчки. Некоторые же счастливцы, видимо, так и умрут во сне.
* * *
Толкуют о кризисе цивилизации. Нет его; цивилизация прогрессирует. В кризисе – человек.
* * *
Прометеевское отношение к миру превысило возможности жизни на Земле. Орудийная мощь человека достигла на ней предела. Она беспредельна для Разума и Космоса. Космос – истинная сфера Разума, Земля лишь его «колыбель», а Человек – «детство».
* * *
Как часто бывает, что сегодняшний выход – это завтрашний тупик!
* * *
В современных условиях сознательные усилия человечества должны носить тормозящий характер. Неуправляемый прогресс ведёт его к неизбежной гибели. Говорят, что прогресс не остановишь. Но неизбежна и смерть одного человека. Каждый знает, что её не миновать, однако предпринимает усилия, чтобы отсрочить смерть, поддержать здоровье, «остановить мгновение». Почти никто не считает это бессмысленным. Человечество попало в ситуацию одного человека и должно действовать, исходя из неё.
* * *
Опасность – понятие биологии. В социальной сфере её называют ответственностью.
* * *
«Болезни века» – это болезни преобразования человеческого организма под воздействием быстро меняющихся условий. Вид приспосабливается к ним через ускорение смены индивидов, через их повышенную смертность. Природа делает разные попытки ускорить обновление: аппендицит, например, «намечался» как важнейший путь. Но мы справились. Тогда сердце. Тайно и внезапно останавливается, подлинных причин этого медицина не знает. Пытаются заменить искусственным. Тогда бунт природы происходит на клеточном уровне – раковая болезнь, СПИД, потом пойдут опухоли мозги и так далее. Бесконечное соревнование медицины с противоестественным образом жизни, приводящее к постепенному демонтажу человека как телесного существа.
* * *
Естественное поведение человека в обществе – это его неестественное поведение. Социальное.
* * *
Из жизни людей исчезает земля как естественная почва, по которой они ходили. Асфальт и обувь окончательно отделили людей от неё. Мы её видим теперь в форме грязи (в городе).
Из жизни людей исчезают реки. Реки – это прежде всего бесчисленные ручейки и речки. О ручьях уже забывают, от речек последние остатки, а крупные «реки» зарегулированы в хранилища воды.
Из жизни горожан (а это большинство населения) исчезает природа вообще. Не снег, а «осадки», не воздух, а «кислород» и «дыхательная смесь», не туман, а «смог».
Из жизни людей исчезает огонь живой – пламя. Нагревание, отопление, освещение, плавка – вообще достижение высокой температуры происходит теперь иным путём, через электричество. А когда-то огонь помог человеку встать на ноги, был культ огня...
.jpg)
Кто-нибудь просчитывал нагрузку на указательный палец в момент конденсации мысли?
* * *
Природа, в точном смысле слова, не погибнет. Она уже погибла. Газоны, парки, каналы, соотносясь с потребностями человека и выступая в функции природы, не имеют самостоятельного значения и бытия. Природа превратилась в «окружающую среду».
* * *
Ставить вопрос о необходимости «производства окружающей среды» – значит, смириться с гибелью природы как таковой. «Производство окружающей среды» – последнее слово современной экологической науки. Искусственное пожирает естественное.
* * *
Люди с таким цветом лица, какой видишь у жителей большого города, не могут быть счастливы. Когда досрочно желтеют деревья, зеленеет человек.
* * *
Модель ситуации «человек и искусственная среда», то есть человек и техника, человек и железобетонные джунгли города, предварительно уже проиграна на животных. Коров, птиц, свиней мы заключили в железные клетки «комплексов», лишив их связи с природой, растениями, солнцем, воздухом, простором. И биологическое деградирует. Если в личном хозяйстве, где коровы ещё имеют выпас, они доятся 13-15 лет, то из «комплексов» приходится выбраковывать через 5-7 лет из-за болезней, яловости, снижения удоев, несмотря на все зоотехнические ухищрения. То же с людьми, несмотря на все ухищрения медицины, – слабость, снижение жизненного тонуса и гордые цифры ежегодного прироста числа больничных коек, восторги по поводу открытия новых диагностических центров.
* * *
Современная технология на Земле, а тем более в далёком космосе требует как минимум киборга; а не этого водянисто-хрупко-телесного существа, подверженного к тому же эмоциям, волнению и ошибкам, которое есть сейчас и которое называется человеком. Горе побеждённым!
Человека никто не разрушает извне. Он самоотрицается в пользу Разума, который может распространяться универсально, если меняет оболочки. Материя бесконечна, и, чтобы её осваивать, Разум тоже должен быть бесконечным, то есть бесконечно изменчивым.
Останется ли и на какое время биологический человек наряду с другими носителями разума? Может быть, у него будет своя «ниша»? Мы снисходительно относимся к детям; не так ли более высокий искусственный Разум будет терпим к собственному детству – человеческому состоянию? Может, компьютерные роботы нас пожалеют? А пока есть человек, биологическое начало является источником творческих потенций. Оно незаменимо. Любовь и Эрос – топливо жизни. Биологическое начало глухо бьётся во всё утолщающейся социально-технической скорлупе.
* * *
Первым домашним животным был сам человек. Он же, видимо, будет и первым роботом. Функционально многие ими уже стали. Главный признак «роботизма» – жизнь без чувств, без самостоятельного отношения к миру (особенно критического), а просто в качестве элемента целого («человеческого фактора»).
Раньше люди тоже редко поднимались до социальной самостоятельности, но тогда человек больше жил частной жизнью – в общине, группе, семье. Неприятное новое теперь в том, что механичность поведения проникает в эти группы – в общение с ближайшим окружением, с семьёй, с самим собой. Поэтому вместе с ростом общения растёт и одиночество, в чём и заключается один из парадоксов современного этапа развития социума – «одинокая толпа».
Всё человеческое кустарно и индивидуально, всё техническое – стандартно и совершенно. Борьба с кустарностью и несовершенством – борьба с жизнью. Так и хочется всё «облегчить» и «автоматизировать». Ведутся исследования, как усовершенствовать питание человека, чтобы не «архаически» – зубами, через горло и живот, а прямо в кровь подавать все питательные смеси.
Неважно, что тогда атрофируется тело. Зато будет автотрофное питание! Как же, ведь об этом мечтали В. Вернадский и К. Циолковский – наши новые иконы. Совсем уж кустарём себя чувствуешь в акте любви. Насколько всё тут примитивно! Его полезные функции в принципе механизированы – искусственное осеменение. Но вот как усовершенствовать и облегчить сам акт? Потеряется удовольствие? Так ведь от еды тоже удовольствие, а наука работает над её ликвидацией.
От ходьбы, игр тоже когда-то получали удовольствие, но ведь ликвидируем! Всё заменяется «удовольствиями головы». Так и любовь. Будем смотреть по телевизору и получать удовольствие «от сознания». «Визионизм» вместо действия – вот следствие распространения порнографии. Она вначале возбуждает, а потом убивает Эрос.
* * *
В первую очередь гибнет всё сильное, прочное, более развитое. Слабое и низшее живёт дольше. Это хорошо заметно на смене форм жизни. От продуктов индустрии прежде всего вымирают наиболее требовательные и высокоразвитые животные и растения – тигры, орлы, осетры и тому подобные. «Биота» остаётся, но мельчайшая, «сорная». В полях – одуванчики, в лесах – зайцы, в реках вместо форели и кувшинок – караси и ряска, а потом уже не выдерживают и караси. Так же у людей.
* * *
Физическая культура постепенно низводится до примитивного бега (трусцой), ему слагают оды и всё равно – занимаются (в массе) им чрезвычайно мало. Дело кончится поэмами простому передвижению на ногах (пешему ходу), велоэргометрам и движимым электричеством беговым дорожкам, на которых «передвигаешься» не сходя с места в квартире. Труд и игра в природе: труд на заводе и игра на стадионе; труд в кабинете и игра на видеоавтомате – таковы ступени падения физической активности человека, соответствующие деградации и упрощению внешней природы. Итог – голова профессора Доуэля. Робот. Космонавт. Хакер – дитя компьютерной эры, для которого компьютер что-то вроде наркотика.
* * *
Но в меня вселяют надежду оккупирующие наши дома тараканы. Они есть даже в пятизвёздных отелях, в общежитиях Калифорнийского университета. Как ни боремся с ними, как ни травим и ни уничтожаем, они есть. Жизнь живуча, у неё большой диапазон адаптации. Какой воздух в большом городе, какая толчея в транспорте. Так тесниться могут только рыбы и насекомые – высокоразвитые млекопитающие при таких условиях гибнут, люди же отделываются болезнями и раздражительным настроением.
* * *
Где-то у Достоевского есть мысль: человек – такое подлое существо, что приспосабливается к любым обстоятельствам, когда другие животные уже отказались бы жить, умерли. Это потому, что он рождается «никем», неспециализированным, «голым», он – «дырка в бытии». Он приспосабливается ко всяким обстоятельствам, потому что – их продукт. Они «делают» его по своей мерке.
* * *
Когда мы все начали считать, оказалось, что невыгодно иметь детей. Браки стали по любви, дети – по расчёту. Разум убивает жизнь в её зародыше. Потом пойдёт дальше, убивая предпосылку жизни – любовь. Ведь любовь – хлопотное дело, и не каждый занятый и куда-то стремящийся человек может себе её позволить. Для любви нужна праздность, говорили древние.
* * *
По мере того как детские игры становятся всё более интеллектуальными, компьютерными (задачи, головоломки, кубик Рубика, гонять шайбу световым лучом по экрану телевизора), становятся «игрой ума», взрослые теряют cпoсобность к игре вообще, даже в сознании. Ведь всякая игра опирается на двусмысленность, вытекающую из чувственной природы человека. Подавляя эту природу, люди становятся мертвенно-серьёзными, «деловыми». Биороботы. Или страдают: депрессия, потеря интереса к жизни. В последнее время психологи уже толкуют о необходимости обучения игре детей. Сами спонтанно дети играть больше не могут.
* * *
Полная обеспеченность культурой на дому: в электронизированных квартирах может жить голова профессора Доуэля. В Японии уже ставятся эксперименты. Голова профессора Доуэля не что иное, как «чистый разум». Но есть смысл сделать его мощнее. Это – компьютер. Потом – система компьютеров.
* * *
Вопрос не в том, будет ли существовать искусственный разум, а в том, как пойдёт его становление: целиком «снимая» человека или оставляя ему нишу для параллельного существования. Какова будет диалектика приобретений и утрат в его развитии? Всё, о чём люди мечтали в сказках, всякие ковры-самолёты, сапоги-скороходы, воплощается в действительности. Так будет и с богом. Мы не можем создать лишь то, о чём не можем помыслить. На остальное запрета нет. Дело во времени.
.jpg)
Влево – маятовая мутота; вправо – мутатовая маята. Автор рисунка: П. Сигута
* * *
Идут процессы ликвидации ручного труда. Это значит – физического труда. Это значит – труда вообще, который заменяется «умственной деятельностью». А труд создал человека! А идеалом человечества было (о чём благополучно забывают) «гармоническое соединение умственного и физического развития человека».
Приходится создавать особые станки для тренировки тела (как в космосе). Но это лишь смягчает процесс ликвидации тела в пользу разума. Введение в быт ионизаторов, очистителей воздуха, воды, логически продолженное, приводит к превращению квартиры в замкнутое пространство, отгороженное от неблагоприятной «окружающей среды», а человека – в космонавта на Земле.
* * *
Парадокс роста информации: главной заботой человека становится не изучение и запоминание нового, а забывание старого. В пределе – это бессмыслица. Стоит ли вообще что-либо запоминать, заведомо зная, что в это время другие изобретают то, что опровергает изучаемое и запоминаемое. Безудержный бег как самоцель без надежды куда-то прибежать и остановиться...
* * *
Разум – порождение Жизни. И – её отрицание, её смертельный враг. Он заставил её прятаться в самой главной сфере нового своего проявления – в акте создания «новой жизни», стесняться себя в своём воспроизведении. И осуждает, преследует все другие проявления естественности человека, хотя они – только ослабленные следствия первого принципиального проявления акта враждебности.
Сейчас это противостояние достигло апогея, перебросившись на борьбу со всем «нерациональным», на подавление вещей и материальных отношений информационными, «духовными». Воспевание духовности достигло апогея, за ним стоит экспансия ментального. Идёт процесс переворачивания мира «с ног на голову». Телесный человек ещё нужен, но только как носитель, подставка для ума, без которой пока не обойдёшься.
* * *
Для существующей технологии содержание человека становится всё более дорогим и нерациональным делом. Не говоря уже о том, что он крайне «несовершенен» в производстве – допускает много ошибок, быстро устаёт, не успевает, не выдерживает, не справляется, представляет собой «узкое место», короче говоря, «нетехнологичен», вообще «невыгоден», мешает слаженному функционированию общества в целом.
Система стремится превратить его в свой элемент, в «человеческий фактор», лишить индивидуальных особенностей и свободы (непредсказуемости) поведения, преследуя его самость в максимально возможной степени, «организуя» её.
Остриё удара обычно направляется против молодёжного и мужского элемента жизни, где ещё сохраняются «очаги» сопротивления. Глобальное условие дальнейшего развития цивилизации – демонтаж человека как естественного существа, его «преобразование» в рациональное робототехническое устройство.
* * *
Самый опасный яд – сладкий, доставляющий удовольствие. Наиболее страшное зло всегда выступает в форме блага. Тогда его называют коварством. Но это внешние формы зла. Самый коварный яд тот, который вырабатывается внутри организма, – это трагическое зло, вытекающее из блага, его вторая сторона. Таково коварство прогресса, таковы его достижения. Улучшая и продлевая жизнь человека, они разрушают его.
* * *
Я верю в гибель человека и торжество его разума.
* * *
Отходы, грязь – это обычное вещество, только ему не нашли применения. Дурак – это обычный человек, только не на своём месте. Чем отличается дурак современный от дурака прошлого? – Учёностью. Там и надо его искать, в науке. Дурак – социальная роль. Быть на некоторых постах умным – значит, совершать должностное преступление.
* * *
В начале люди были ум-елые, потом стали ум-ные. Быть тем и другим вместе они не могут. Первое переходит во второе. Все хотят писать, управлять, но не работать в точном физическом смысле этого слова. С возрастанием умственной деятельности голова наносит поражение рукам. Для множества интеллигентов руки сейчас нужны для держания ложки, закрывания дверей и застёгивания брюк. Хвост тоже не сразу превратился в копчик.
* * *
Никто и ничто не живёт вечно. Даже звёзды. Чего тогда стоят все разговоры о бессмертии человека! Это понятие с пустым объёмом. В случае достижения непрерывности сознания путём «переписывания» его на другой субстрат его индивидуальность теряется во времени.
Бессмертие станет возможным, когда некому будет умирать: не будет индивидуализации жизни. Другое дело, что ещё слишком мало людей доживает до смерти. Стремиться к тому, чтобы от свечи не оставалось огарка, – вот ближайшая задача человечества.
* * *
Я – результат ночной случайности. Так мы приходим в мир, без всяких оснований, а уходим с неизбежностью. Смерть – единственное правило жизни, которое не знает исключений.
* * *
Что самое-самое ценное на свете? Говорим: Человек! Мы способны производить это самое-самое ценное в десятки раз больше, чем имеет место. Но мы отказываемся от производства подобных ценностей, предпочитая не ценности жизни, а ценности ума – вещи и вещества, а не существа.
.jpg)
Вы на кого ставите: на головоломов или головоступов?
* * *
Стоит ли искать и превозносить смысл во всех наших действиях, когда главное дело бессмысленно – наша жизнь. Но это не должно удручать человека. Жизнь не обязана оправдываться перед разумом. А её заставляют. Если поступать до конца разумно, то, предвидя финал, не надо бы рождаться, а родившись и узнав о нём, не стоит жить. Не нужно заботиться о своём здоровье: зачем наполнять бочку, из которой всё непрерывно вытекает. Ведь это бессмыслица.
Однако большинство людей с ней соглашаются. И правильно делают. Главное, не всякое знание допускать в чувства. То же самое рассуждение полезно перед лицом возможной смертности человеческого рода.
* * *
Основной вопрос современной жизни, а значит и философии, – отношение между естественным и искусственным. Установка на их коэволюцию – последний редут гуманизма. Не «снимая» человека, не возгоняя его в «нечто лучистое», как у Циолковского и всех космистов, она ориентирует на длительное взаимодействие того, что растёт и рождается, с тем, что функционирует и изобретается. Она не лишает смысла нашу борьбу за сохранение природы и человеческое измерение техники, как это происходит у всех сциентистов. Коэволюционизм – идеология выживания человека в постчеловеческом мире. Идеология надежды.
* * *
Как жалко, что всё происходит. Как хорошо, что всё проходит!
Владимир Кутырев. По материалам журнала «Человек»
Ещё в главе «Личность - культура - ноосфера»:
«Душа обязана трудиться...» (о противном мраку и безобразию)
Самоотречение в пользу разума (афоризмы и этюды)