Ученый, предприниматель, общественный деятель, благотворитель
Журнал «Социум». №8(51) 1995 год

Прививка трагического

Все страшатся гражданской войны. И правильно делают, ибо чем напряжённее её ждать, тем больший соблазн отнять у противника преимущество упреждающего удара испытывает каждая сторона.

«Памятка психотерапевта», работающего с людьми, подошедшими к «последней черте», рекомендует прежде всего снять ощущение неотложности: не поздно что-то и завтра. Пациентам не следует, кроме того, всю свою судьбу сосредоточивать на небольшом числе эпизодов, обстоятельств, лиц: ситуация представляется особенно острой, когда большое давление сосредоточивается на малом пространстве. Нужно рассредоточить его.

Всякая беда накапливается долго и рассасываться должна тоже долго. Судьба строится не «поворотными» эпизодами, а каждодневными усилиями; ни один из ваших врагов не может держать в своих руках все рычаги вашей судьбы. Да и так ли уж страстно кто-то стремится вам повредить – возможно, противники просто руководствуются собственными интересами.

Рассредоточить, не класть все яйца в одну корзину – это как раз обратное тому, к чему стремится определённого типа пропаганда, у которой всякое решение судьбоносное, всякий бой последний и решительный, всякий противник, на месяц или на полгода вынырнувший на видное место, всемогущий злодей.

Мне кажется, имело бы смысл почаще представлять исторический процесс максимально рассредоточенным в пространстве и во времени, лишённым небольшого числа моментов «решающего выбора». Конечно, жаль расставаться с величественным образом корабля, за огромный, неуклюжий, скрипучий руль которого берётся пара-тройка героев, но... Вспомним, что ни один исторический деятель, даже одолевший своих врагов, ни разу в истории не превратил хотя бы часть человечества в то, что ему хотелось, но всегда вызывал лавину непредвиденных последствий.

Нашему обществу не помешала бы прививка трагического мироощущения: в этом мире в принципе невозможно обладать не только победой (разве что случайной и мимолётной), но даже и правотой. Истина тоже рассредоточена: жизнь не борьба Правды с Ложью, а борьба бесчисленных взаимоисключающих правд, полная победа каждой из которых гибельна, а неполная мучительна, ибо в ней все правды оказываются частично попранными.

Ни одно общественное устройство не может быть единоспасающим, даже демократия. Ибо в самом общем виде она есть всего лишь отсутствие определённого устройства, открывая тем самым пути, в том числе, и к устройствам чудовищным. Сами наши цели противоречат друг другу: равенство – свободе, свобода – беззаботности, беззаботность – безопасности, безопасность – увлекательности...

Грозный... Выигрыш... 1995 год

Грозный... Выигрыш... 1995 год

В плане реальном наша страна шагает от трагедии к трагедии, зато в плане мировоззренческом – от иллюзии к иллюзии, никак не в силах наконец выстрадать спасительный пессимизм. Конечно, наши средства массовой информации изо всех сил трубят, будто «народ» сегодня испытывает какие-то небывалые страдания.

Но подтекст у этой вроде бы пессимистической лжи сверхоптимистический: в ситуации виновно сравнительно небольшое число ответственных лиц, а рецепт, как её избежать, не влипнув во что-то не менее неприятное, существует и не так уж сложен. Безысходности бы нам!

Скажите: кто из века в век вовлекает человечество во всё более и более страшные катастрофы – пессимисты или оптимисты, твёрдо верующие в свою благодетельную правоту? Недовольство масс далеко не так опасно, как их энтузиазм, вера в близкое «светлое будущее», ибо всякая вера есть иллюзия.

И не нужно беспокоиться, что пессимизм отобьёт у людей охоту «жить и работать». Во-первых, социальный пессимизм может вполне сочетаться с оптимизмом в устройстве личных дел. А во-вторых, человек – подлец, ему не так-то просто испортить аппетит.

Я уже не говорю, что целые народы – хотя бы те же древние греки – представляли человека игрушкой слепых издевательских сил, не подслащённых даже идеей воздаяния: практически невзирая на заслуги, все отправляются в мрачнейшую страну мёртвых, теней, в Аид, где царю приходится хуже, чем подёнщику на земле. И однако же греки умели жить полнокровной жизнью!

Скульптура Н. Олейника

Боже! Убей меня во искупленье... Смерть и бессмертье! Мимо уносит слова прощенья каменный ветер (И. Розовский)

Мы не греки. Нам не по плечу и героический пессимизм Лермонтова и Хемингуэя? Зато нам по плечу мошенничество! На наших глазах в христианство ринулись толпы новообращённых, упиваясь его утешительной стороной и закрывая глаза на требовательную, хотя она велит спрашивать прежде всего с себя, а не давить ею других. Об устрашающей стороне и вовсе помину нет, а кое-кому как бы не пришлось отведать геенны огненной за своё фарисейство! А прогрессивная интеллигенция?

Я имею в виду, конечно, лишь самую праведную её часть, которая совсем недавно старалась подточить обруч тоталитаризма! Партия имела монополию на власть, они – монополию на истину. Но, приложив немало сил к возникновению причин, сколько же пророков не желают принимать ответственность за следствия! Сквозь их праведность не пробиться к правде.

Так что пересолить с трагическим при всём желании не удастся. Зато если люди хоть чуточку приблизятся к пониманию того, что наш мир не обитель блаженства, а юдоль скорби, то он, возможно, станет чуточку меньше заслуживать этого имени.

Александр Мелихов
Из газеты «Московские новости»

Ещё в главе «Земля - человек - небо»:

Н. Минский

Прививка трагического

«...И медное небо над железной землёй»