Поставленъ бысть святыи великии мученикъ Георгий на воротехъ на Фроловскихъ... Из истории древнего герба Москвы
В конце 1960-х годов при осмотре случайных архитектурных фрагментов, остатков снесённых древних зданий Московского Кремля, музейные работники Николай Померанцев и Нонна Владимирская обнаружили в подклети церкви Ризоположения обломки белокаменной скульптурной композиции XV века, изображавшей святого Георгия-змееборца и бывшей долгие годы гербом Москвы и Московского государства.
На значение этой скульптуры в русской истории и культуре указывает хотя бы летописное свидетельство о её создании – факт сам по себе уникальный для традиционно анонимного средневекового искусства: «Въ лъто 6972 (1464)... мъсяца июля 15, поставленъ бысть святыи великии мученикъ Георгии на воротехъ на Фроловскихъ, ръзанъ на камени, а нарядомъ Васильевымъ Дмитриева сына Ермолина».
В начале нашего века известный филолог Александр Шахматов опубликовал это свидетельство так называемой Ермолинской летописи. Затем последовала статья Николая Соболева о самой скульптуре. Таким образом, к безымянному произведению, хранившемуся тогда в церкви Михаила Малеина Вознесенского монастыря Московского Кремля, было привлечено внимание научной общественности.
Из летописей и по свидетельствам иноземных путешественников известно, что к середине XV века белокаменный Московский Кремль, построенный в 1367 году Дмитрием Донским, значительно обветшал. В 1462-м – на первом году княжения Ивана III – начались ремонтные работы, в которых участвовал известный купец и строитель Василий Дмитриевич Ермолин. При ремонте главной Фроловской башни – с 1658 года она стала называться Спасской – на ней была освящена церковь Святого Афанасия.
Позднее Ермолин поновил кремлёвскую стену «от Свибловы стрельницы до Боровицких ворот». В 1467 году он восстановил пострадавшую при пожаре каменную церковь Вознесенского монастыря, причём сохранил старые стены, хотя в таких случаях было приняло их разбирать. Этот уникальный факт зафиксирован во многих летописях. По существу Василий Ермолин предвосхитил принципы современной реставрации. Позднее он восстанавливал Золотые Ворота во Владимире, Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (в нём предполагалось бракосочетание Ивана III и Софьи Палеолог) и многое другое.
15 июля 1464 года, на втором году княжения Ивана III, на Фроловской башне с наружной стороны, то есть со стороны будущей Красной площади, была установлена белокаменная скульптура святого Георгия как оберег города и символ возрождения российского государства. Аналогичное изображение Святого Георгия в этот период чеканится на монетах, появляется на княжеских печатях.
С самого начала своего княжения Иван III избирает своим покровителем св. Георгия, которого в 1471 году при походе на Новгород призывал в помощники «во бронях». В 1481 году «Егорий Храбрый» с главной башни Московского Кремля осенял войска, идущие на реку Угру положить конец двухвековому чужеземному игу. Известный искусствовед Никодим Кондаков отмечал, что «сказания и иконы Георгия Победоносца, поразившего змия-дракона, вырабатывались именно в ту пору, когда народы восточной Европы оканчивали тысячелетнюю борьбу с кочевниками.
.jpg)
В мастерской О. Яхонта. Святой Георгий обретает свой первоначальный облик. На первом плане – уцелевшие обломки скульптуры. Фото из архива автора
Видимо, образцом белокаменной статуи 1464 года была привезённая из Византии резная икона. В то же время сложность композиционного решения, уникальность размеров (3 метра), стилистика и характер обработки поверхности, свидетельствующий о применении неизвестных на Руси в XIV–XV веках инструментов, – всё это позволяет предположить, что исполнителем статуи мог быть итальянский мастер.
За два столетия ордынского ига были прерваны традиции многих искусств и ремёсел, а для выполнения такой сложной работы знания и опыт профессионального мастера были необходимы. Чуть позже приглашение итальянцев на Русь станет делом привычным: уже через 10 лет Аристотель Фиораванти возглавит строительство Успенского собора, а в 1490-х годах группа мастеров «из фрязей» руководит строительством стен и башен, дворцов и палат Московского Кремля. По всей вероятности, уже в 1464 году Василий Ермолин, взяв подряд на ремонт стен и башен Кремля, привлёк приезжего фрязина для выполнения уникального заказа.
Скульптура была изготовлена не из цельного камня, а из нескольких блоков, места соединения которых сохранили ровную плоскость (в торсе всадника, в шее лошади, в фигуре змея). Тыльные части этих блоков (спина всадника, левый бок лошади) сохранили следы инструментов, традиционно применявшихся в тот период на Руси при заготовке и рубке камня и при строительных работах.
Примерные размеры этих блоков – 65 x 65 x 35 см. Характер обработки лицевой стороны объёмов и рельефа статуи, достаточно тонкого и сложного по решению и выполненного чисто скульптурными приёмами с помощью специальных инструментов, почти не имеет аналогов в русском искусстве XIV–XV веков. Один блок, так же обработанный, но отличный от остальных по размерам (9 x 30 x 30 см), видимо, был вставлен автором в процессе сборки скульптуры на башне для корректировки пропорций всадника. Почти целиком сохранившаяся фигура змея отличается от традиционного изображения на иконах тем, что располагается не на ровной плоскости основания, а в своеобразном полукруге.
Дело в том, что первоначально скульптура имела форму медальона – обрамлялась кру́гом как символом солнца, вечности, движения. Позже эта композиция воспроизводилась в керамическом рельефе, ныне находящемся в Успенском соборе города Дмитрова, в налуче саадачного прибора (украшение парадного оружия) «Большого наряда» царя Алексея Михайловича, датируемого 1627–1628 годами. Круговое обрамление зафиксировано на гравюре, сопровождавшей издание записок Сигизмунда Герберштейна о посещении Москвы (1550 год).
В дальнейшем статуя претерпела значительные композиционные и стилистические искажения. Архивная фотография запечатлела натуралистически выполненный плащ всадника, три каблука его сапога, уродливо вывернутую шею лошади, сухо вырезанное крыло змея и стреловидной формы хвост и т. д. Скульптура испорчена скрывающими белокаменную резьбу многочисленными замазками из бетона, извести, гипса, масляной краски, толстыми швами склеек и покрасок (одна голова всадника склеена почти из трёх десятков мелких фрагментов). Причина тому – многократные разрушения статуи, что подтверждается летописными, архивными и литературными источниками.
.jpg)
Святой Георгий-змееборец. Работа византийских мастеров XIV в. (мозаика). Лувр, Париж
В 1491 году при строительстве новых стен и башен Московского Кремля скульптуру перенесли и установили «внутри града на высоком открытом месте» (рядом с башней). К этому времени она, видимо, уже имела какие-то повреждения, так как за прошедшие со времени установки 27 лет город не менее шести раз почти полностью выгорал и неоднократно подвергался нападению врагов.
В 1527 году около Фроловской башни соорудили церковь св. Георгия и статуя стала её храмовым образом.
В 1629 году эта церковь в старинных документах записана домашней церковью матери Михаила Романова «великой государыни иноки Марфы Ивановны». На основании архивных записей можно понять, что скульптура многократно была повреждена во время интервенции 1612 года, при пожарах 1626 и 1737 годов, при переносе её в 1808 году в церковь Михаила Малеина Вознесенского монастыря (в связи с разборкой обветшавшей церкви св. Георгия), при нашествии французов в 1812 году, а также при ремонтных работах в Вознесенском монастыре в 1891 году. Каждый раз это приводило к каким-то утратам, но затем шли восстановительные работы, которые, хотя и вносили определённые искажения и изменения в древнюю композицию, всё же продлевали жизнь святыни.
30 августа 1929 года при уничтожении Вознесенского и Чудова монастырей Московского Кремля скульптура была демонтирована и её фрагменты перенесены в Мироварную палату. В 1940 году бюст всадника был передан на хранение в Государственную Третьяковскую галерею, а оставшиеся фрагменты списали и забыли.
Найденные в конце 1960-х годов, эти фрагменты находились в катастрофическом состоянии: разбитые, распавшиеся на мелкие части и склеенные цементом, с отслоившейся краской и ржавыми металлическими деталями, с явными следами пожара.
Невозможно было определить количество утраченных фрагментов. Исчезли обмеры, чертежи, фотографии и научные описания, выполненные музейными работниками при демонтаже скульптуры в 1929 году и характеризующие её размер и форму. Всё это затрудняло начало совершенно необходимой реставрации. Дополнительным препятствием оказалось и заключение экспертов образца 1940 года, согласно которому вся статуя, кроме бюста всадника, якобы была изготовлена из бетона в конце XIX века.
В 1980-х годах химики, физики и геологи трёх различных научных учреждений Москвы независимо друг от друга исследовали сохранившиеся фрагменты и пришли к одному и тому же выводу: все они – из белого камня, по составу идентичного основному материалу бюста всадника, находящемуся в Третьяковской галерее.
.jpg)
Фрагмент «Большого наряда» царя Алексея Михайловича. Музей Московского Кремля
Несмотря на многочисленные просьбы музеев Московского Кремля и Николая Померанцева, руководство Третьяковской галереи отказалось вернуть верхнюю часть скульптуры, поэтому пришлось изготовить гипсовую копию. После этого началось выявление размеров композиции, идентификация сохранившихся частей и реконструкция утраченных.
Практически работы осуществлялись на чистом энтузиазме: многие сложные и дорогие исследования учёные проводили безвозмездно или за символическую плату. Не лучше обстояли дела и с реставрацей: даже материалы приобретались в значительной мере на личные деньги исполнителей. Вопрос же о помещении для восстановления трёхметровой статуи превратился в постоянную и неразрешимую проблему. В последние полтора года работа шла в помещении Московского Центра художественной культуры и образования.
В течение 500 лет белокаменная скульптура св. Георгия-великомученика – благородного в помыслах и действиях доблестного воина, покровителя князей, заступника пахарей и ремесленников – была национальной святыней, стоящей в одном ряду с византийской иконой Владимирской Богоматери. Эту статую копировали в деревянной скульптуре и иконописи, изображали на орденах. И именно она утвердилась в качестве московского герба.
Сегодняшнее возрождение герба Москвы, к сожалению, основывается не на этом первоначальном образе, освящённом веками, а на поздних (времён Анны Иоанновны) изображениях, восходящих к германской культурной традиции. Судьба же истинного герба Москвы остаётся неясной.
.jpg)
Так выглядела скульптура святого Георгия в первые годы XX в.
Олег Яхонт
Автор благодарит академика Б. Рыбакова,
оказавшего поддержку и помощь в работе
Ещё в главе «Семья - дом - отечество»:
Кем обустроится Россия? Попытка занимательного анализа забавным молодёжным слогом Игоря Мартынова
Поставленъ бысть святыи великии мученикъ Георгий на воротехъ на Фроловскихъ... Из истории древнего герба Москвы