«Они» уже всё сказали
О мужчинах и пороках господствующей патриархальной культуры размышляет культуролог Татьяна Клименкова.
Больше половины населения России – женщины. Как известно, за последние годы они потеряли очень многое, если не всё. От 70 до 80% московских безработных – они. Их средняя зарплата – всего 38% от средней мужской (до перестройки – 70%). Женщины зачастую выступают в единственном качестве – «социальных инвалидов», не так ли?
– Увы, большинству женщин хочется, чтобы дискриминация была. К ней привыкли. Но дело в том, что старая патриархальная культура в принципе уже не может себя воспроизводить. Она сама сказала: так дальше жить нельзя. И в самом деле, что хорошего в том, что этот мир как бы для мужчин?
Общество постоянно ведёт «нечестную игру». С одной стороны, оно юридически признаёт полное равенство полов, с другой – незаметно «подсовывает» в эти взаимодополнительные сферы разные установки. Иными словами, идёт перевод естественных отношений, связанных с физиологией, на культурно-оценочный режим. В результате постепенно происходит странное смещение в культуре как системе знаков: протаскивается утверждение, что женское связано с природным, а мужское – исключительно с культурным. А раз это так, то женщина как бы постоянно в ответе за природу, мужчина – за культуру. В результате именно мужчина начинает говорить не только от своего имени, но и от имени всех людей. Мужчина оказывается «главным», общезначимым «человеком». А женщина?
.jpg)
Стремительная, смелая, здоровая, повсюду первенство отстаивать готовая...
Я как-то заглянула в словарь. Ключевое слово «женщина»: «женщина – это особенность женского организма». То есть имеется некий нормальный мужской организм и какие-то к нему особенности, которые есть у женщины. Вы хотите быть только этой «особенностью»? Дальше больше: Справедливость, Свобода, Братство – прекрасные слова, и на них, написанных с заглавной буквы, построено всё законодательство. Но что такое братство в нашем контексте? Лозунг: «Все люди – братья»? Это относится в равном отношении и к мужчинам, и к женщинам? Но если бы действительно он относился ко всем равно, то мы могли бы совершенно свободно произносить другой лозунг: «Все люди – сёстры». Чушь?.. Именно так, потому что у нас царствует патриархальный тип культуры. Кстати, на Западе всё это уже уходит, и у нас уйдёт, потому что «они» уже всё сказали – эта система себя исчерпала.
– А что же предлагает феминизм?
– Феминизм – не столько очередное увлечение женщин, сколько попытка осмысленно жить в новых условиях. Известно, что, кроме сознания, есть и другая власть над человеком – власть, которая предписывает нам эмоции, желания. Культура, которой мы владеем, заставляет нас вести себя именно так, а не иначе, она формирует наши предпочтения. Это так называемая проблема рода. Под ней у нас, как правило, понимают только пол, хотя за этим стоит социокультурное формирование мужского и женского начала.
Однако многое, если не всё в нас, имеет отношение не к полу, а роду, культуре рода, его микровласти. Подменив понятие «род» понятием «пол», все кризисные проблемы мужского рода стали сводить к сексу. Более того, средства массовой информации говорят о нём только в определённом смысле: как о порносексе, в его мускулинистом понимании.
Конечно, мы перенимаем такой взгляд на Западе. Но ведь у нас в России принципиально другие подходы. Скажем, для нас труд не то, что должно принести непосредственный материальный успех, а идеология какого-то безвозмездного дара...
– Считаете ли вы, что дискриминация и закабалённость женщины в обществе больно сказываются и на мужчине?
– Главная тайна патриархальной культуры, как ни странно, заключается в том, что она направлена прежде всего против самого мужчины, формирует его так, чтобы он выполнял всю «чёрную» работу истории – был воином, потенциальным убийцей и насильником. Надо понимать, что насилие – это не просто преступление, это прежде всего социальный институт. Также надо рассматривать и изнасилование – исключительно как социальный институт этого типа культуры.
Далее, порнография, её нынешняя «культурная норма» также вещь сугубо политическая: будто по праву рождения мужчины имеют возможность унижать женщину. Она сильно повязала мужчину с властью и это во много раз хуже для мужчин, чем для женщин. Порнография делает их страшными невротиками, потому что внутренне мужчина всё равно знает, что он в этом смысле из себя представляет. Наши мужчины на самом деле не такие глупые, чтобы не понимать, идя «туда» и делая «это», что «это» – конфета, но очень горькая.
В результате такого обращения с женским телом получается не женская невротизация, а мужская. И к тому же общенациональная.
Все последние годы нашей жизни тому доказательство: сплошной мужской невроз, непрерывный кошачий концерт рассерженных мужчин. Политика в нынешнем виде – выявление этого безумного напряжения мужчин в патриархальной культуре. В чём же её настоящий смысл? Чтобы мужчине, через женское безмерное унижение, было плохо. Настоящий подтекст всех патриархальных типов культуры – преследовать мужчину. Нынешнюю культуру в этом контексте можно назвать настоящим меноцидом.
Поэтому я думаю, что феминизм – это не против мужчин, как обычно говорят. Это попытка перестать лгать и разобраться в том, что происходит. С этих позиций становится видно то, что обычно не замечают. Феминизм стремится к тому, чтобы сделать и мужчину и женщину подлинно свободными и потому счастливыми.
– Не кажется ли вам, что «разрешая секс» народу, власть думала о полной свободе?
Я понимаю, что в принципе хотели людям свободы, но забыли, что секс – это всё-таки не чай пить, от него зависит слишком многое. Одна моя молодая знакомая говорила: «Сейчас Сталина нет, поэтому мы счастливы». Я ей ответила: «А что изменилось? Что, вас «имеют» по-другому?» Секс, убеждена, определённая карта в политической игре, программа запуска нового телесного канона, а совсем не естественная сексуальная революция.
Сейчас сама анатомия политизирована, и человек своим телом уже не распоряжается. Культура влезла под кожу и диктует свои правила. Верблюд, извините, «хочет» один раз в году, а человек «хочет» постоянно, потому что его всё время заставляют хотеть и жить в напряжённом половом режиме. Патриархальная культура даёт нам и сам порядок нашей сексуальности, порядок жизни тела, и запускает сильнейшие скорости этой жизни.
– Что же дальше-mo будет?
Сейчас пока такой период, когда патриархальная культура раскрывает тайны. И то, что раньше было прикрыто флёром благородства и взаимных обязательств, выползло наружу. Конечно, проблема упирается в то, что сами мужчины должны понять всю антимужскую подоплёку такого состояния. Полностью разобраться со всеми этими проблемами мы сможем только тогда, когда мужчины поймут, что им лично это невыгодно.
И они непременно поймут, как это уже было на Западе, где феминистские позиции победили (кстати, если кто-то думает, что это проблема наша, постсоциалистическая, то он глубоко ошибается, она цивилизационная, мировая) и где мужчине-интеллектуалу рассуждать с позиций нефеминистских в обществе считается просто неприличным.
В конце концов всегда есть те, кто за, и те, кто против. А меня интересует тенденция – то, что получается в итоге, в силу каких-то обстоятельств кто-то оказался у власти. Сейчас у власти те, кто поддерживает патриархальную точку зрения, и мне всё равно, каковы их фамилии. Дело в том, куда движется общество и как развивается культура.
Беседу вела Анна Политковская
По публикации в «Мегаполис-экспресс»
Ещё в главе «Просвещение - личность - общество»:
Из записок эгоиста. Четыре женщины для одинокого мужчины
«Они» уже всё сказали