Октябрист Чикалкин
Ещё совсем недавно имя Аркадия Аверченко (1881–1925) чаще всего вспоминалось в связи с появившейся в 1921 году на страницах газеты «Правда» рецензии под заголовком «Талантливая книжка». Автором этой рецензии был В. И. Ленин. Речь шла об изданном в Париже сборнике рассказов Аверченко «Дюжина ножей в спину революции».
Публикации в «Правде» этому обыденному эпизоду литературной жизни впоследствии придавали значение более важное, чем она того заслуживала. Многие годы ленинский текст почитался образчиком советской литературно-критической мысли, служил примером идеологической и эстетической терпимости.
Так Аверченко, незадолго до этого эмигрировавший из Советской России, стал первым из писателей русского зарубежья, прорвавшимся на Родину ещё при жизни. Правда, он был сильно препарирован и подан исключительно лишь в качестве юмориста.
Его другая ипостась – сатирика, обращавшегося к теме порушенной России, долгое время продолжала оставаться невостребованной. Вплоть до самой смерти выходили книги писателя, посвящённые одной-единственной занимавшей его последние годы теме: «За что они Россию так?».
По психологической посылке, старательно насаждавшейся в общественном сознании, русского писателя за границей ожидает творческое бесплодие и, безусловно, забвение на Родине. Эмиграция не убила таланта «короля» русского смеха. Сохранив в себе этот дар, он наполнил свои рассказы драматическими, трагическими мотивами, которые, однако, не исключали кульбитов аверченского остроумия.
Вниманию читателей предлагается один из дореволюционных (1917 г.) рассказов писателя. Социально-психологический типаж, воспроизведённый в главном персонаже рассказа, наводит на не самые смешные размышления о нас сегодняшних.
К октябристу Чикалкину явился околоточный надзиратель и объявил, что предполагавшееся им, Чикалкиным, собрание в городе Битюге с целью сообщения избирателям результатов о деятельности его, Чикалкина, в Думе – не может быть разрешено.
– Почему? – спросил изумлённый Чикалкин.
– Потому. Неразрешённые собрания воспрещаются!
– Так вы бы и разрешили!
Околоточный снисходительно усмехнулся:
– Как же это можно: разрешить неразрешённое собрание. Это противозаконно.
– Но ведь, если вы разрешите, оно уже перестанет быть неразрешённым, – сказал, подумавши немного, Чикалкин.
– Так-то оно так, – ответил околоточный, ещё раз усмехнувшись бестолковости Чикалкина. – Да как же его разрешить, если оно пока что – неразрешённое? Посудите сами.
– Хорошо, – сказал зловеще спокойным тоном Чикалкин. – Мы внесём об этом в Думе запрос.
– Распишитесь, что приняли к сведению, – хладнокровно кивнул головой околоточный.
***
Когда октябрист Чикалкин остался один, он долго, взволнованный и возмущённый до глубины души, шагал по комнате...
– Вы у меня узнаете, как не разрешать! Ладно! Запрос надо формулировать так: известно ли... И тому подобное, что администрация города Битюга своими незакономер... Чикалкин вздохнул и потёр бритую щеку.
– Гм. Резковато. За версту кадетом несёт... Может, так: известно ли и тому подобное, что ошибочные действия администр... А что такое ошибочные? Ошибка – не вина. Тот не ошибается, кто ничего не делает. Да что ж я, в самом деле, дурак... Запрос! За-прос! Не буду же я один его вносить. А фракция – вдруг скажет: несвоевременно! Ну, конечно, скажет... Такие штуки всегда несвоевременны. Запрос! Эх, Чикалка! Тебе, брат, нужно просто министру пожаловаться, а ты... Право! Напишу министру этакое официальное письмецо...
.jpg)
Автор рисунка: В. Ковригин
***
Октябрист Чикалкин сел за стол.
– Ваше высокопревосходительство! Сим довожу до вашего сведения, что произвол властей...
Перо Чикалкина застыло в воздухе. В столовой гулко пробило два часа.
– ...что произвол властей... В столовой гулко пробило половину третьего.
– ...что произвол властей, которые...
Рука онемела. В столовой гулко пробило пять.
– ...что произвол властей, которые...
Стало смеркаться.
– Которые... произвол, котор...
И вдруг Чикалкину ударило в голову:
– А что, если...
Он схватил начатое письмо и изорвал его в клочья.
– Положим... Не может быть!.. А вдруг!
Октябрист Чикалкин долго ходил по комнате и, наконец, всплеснув руками, сказал:
– Ну, конечно! Просто нужно поехать к исправнику и спросить о причине неразрешения. В крайнем случае – припугнуть.
***
Чикалкин оделся и вышел на улицу.
– Извозчик! К исправнику! Знаешь?
– Господи! – с суеверным ужасом сказал извозчик. – Да как же не знать-то! Ещё позавчерась оны меня обстраховали за езду. Такого, можно сказать, человека, да не знать. Скажут такое.
– Что же он – строгий? – спросил Чикалкин, усаживаясь в пролётку.
Он-то? Страсть. Он, ваше высокоблагородие, будем прямо говорить, строгий человек. И-и! Порох! Чиновник мне один анадысь сказывал... Ему – слово, а он сейчас ножками туп-туп да голосом: «В Сибирь, – говорит, – вас всех!! Начальство не уважаете!!!»
– Что ж он – всех так? – дрогнувшим голосом спросил Чикалкин.
– Да уж такие господа... Строгие. Если что – не помилуют.
Октябрист Чикалкин помолчал.
– Ты меня куда везёшь-то? – неожиданно спросил он извозчика.
– Дык сказывали – к господину исправнику...
– Дык сказывали! – передразнил его Чикалкин. – А ты слушай ухом, а не брюхом. Кто тебе сказывал? Я тебе, дураку, говорю – вези меня в полицейское управление, а ты к самому исправнику!.. Мало штрафуют вас, чертей. Заворачивай!
***
– Да, брат, – заговорил Чикалкин, немного успокоившись. – В полицейское управление мне надо. Хе-хе! Чудаки эти извозчики... Ему говоришь туда, а он тебя везёт сюда. Так-то, брат. А мне в полицейское управление и надо-то было. Собрание, вишь ты, мне не разрешили. Да как же! Я им такое неразрешение покажу! Сейчас же проберу их хорошенько, выясню, как и что. Попляшут они у меня! Это уж такая у нас полиция – ей бы только придраться. Уже... приехали?.. Что так скоро?
– Старался, как лучше.
– Могу я видеть пристава? – спросил Чикалкин, входя. – То есть... господина пристава... можно видеть?
– Пожалуйте.
– Что нужно? – поднялся навстречу Чикалкину грузный человек с сердитым лицом и длинными рыжими усами.
– Я хотел бы этого... спросить вас... Могу ли я здесь получить значок для моей собачки на предмет уплаты городского налога?
– Э, чёрт! – отрывисто вскричал пристав. – Шляются тут по пустякам! В городской управе нужно получать, а не здесь. Герасимов, дубина стоеросовая! Проводи.
Ещё в главе «Наука - политика - практика»:
Октябрист Чикалкин