О манифесте Ленина: донос в ОГПУ
Дело в том, что как гр. Пиксанов стал лично неизвестен тов. Адоротскому
История играет своими актёрами. Одни всю жизнь, бывало, изведутся, чтобы о них хотя бы строчкой «жил да умер» обмолвилась местечковая газета. Труды других, творивших из лучших побуждений и строго конфиденциально в эпистолярно-охранительном жанре российской словесности, повалявшись в спецархивах, вдруг, как сосулька с крыши, падают на головы потомков. Оттепель...
.jpg)
От Ильича до кирпича... Автор фото: В. Щеколдин
По установленному ещё в двадцатые годы и действовавшему до 1991 года порядку все публикации, касающиеся вождя мирового пролетариата, должны были получить «добро» в Институте Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б). Потому в 1934 году к директору сего специфического заведения – академику Владимиру Викторовичу Адоратскому (1878–1945) и обратился его коллега по Академии, литературовед, профессор Ленинградского университета Николай Кирьякович Пиксанов, прося разрешения на публикацию одного любопытного документа революционной эпохи. Философ-академик взял поданный Пиксановым документ. А далее события развивались так.
Из Института, возглавляемого тов. В. В. Адоратским, за подписью его помощника А. А. Савина в ОГПУ ушло следующее письмо:
«Секретарю ОГПУ тов. Паукеру лично.
23 января в Ленинграде, на заседании Академии Наук, прилагаемый при сем материал был передан т. Адоратскому как директору Института Маркса – Энгельса – Ленина гр. Пиксановым.
Гр. Пиксанов просил разрешения опубликовать этот материал к десятилетию смерти Ленина.
Гр. Пиксанов товарищу Адоратскому лично неизвестен.
Савин (подпись) 26 января 1934 года».
(«И смех и слёзы», – говаривал о подобных гримасах российской истории протопоп Аввакум. Что ж, 1930-е – январские морозы... – Ред.)
Спасибо, товарищ Донос!
«Прилагаемый при сем материал» – стилизованный под народный раёшный стих иронический парафраз знаменитого некогда Манифеста Николая II, где, однако, на сей раз от имени самодержца всея Руси выступает гр. Ульянов-Ленин. Текст «Манифеста Ленина» дошёл до нас – благодаря доносу (1) – в единственной машинописной копии, поэтому вопросы авторства, точной датировки и тому подобного остаются пока открытыми. Место написания, судя по особенностям языка, бытовым и историческим реалиям, – Дальний Восток. Время – гражданская война.
Сейчас трудно делать однозначные выводы о причинах, которые побудили Н. К. Пиксанова добиваться публикации «Манифеста» накануне траурных торжеств 10-летия ленинской кончины.
Действительно ли академик-филолог не ориентировался в современной ему политической ситуации и не предполагал, что должно было последовать за таким поступком, или, руководствуясь представлениями о чести учёного, считал, что истина в науке не зависит от политической конъюнктуры? Кто знает. Но то, что «Манифест» звучал явным диссонансом в сладкословье «Писем трудящихся Ленину» и прочих комиссарско-творческих изысках эпохи, бесспорно.
.jpg)
Думаю, что публикация этого литературного памятника, извлечённого из бывших секретных архивов КПСС, исполнит в определённом смысле желание большого русского учёного Николая Кирьяковича Пиксанова.
МАНИФЕСТ ЛЕНИНА
Мы, Ленин Первый, ставленник немецкий, Король Советский, самозванец Московский, тиран Кремлёвский, палач Петроградский, ненавистник братский, обманщик «райский», атаман Китайский, каратель крестьян и рабочих и прочих, и прочих, и прочих.
Объявляем всем нашим скверноподданным, коммуне в рабство отданным, всем в полон захваченным, на издёвку назначенным нашим хунхузам поганым и всем драным и недраным, что свора III Интернационала за благо признала продолжать похабить, население грабить, крестьян душить, в тюрьмах сушить, рабочих карать, вешать и стрелять, помилованных на фронт отправлять, протестов не терпеть и, вообще, патронов не жалеть.
Признавая диктаторство наше прибыльным, а положение гибельным, но не желая с вами расстаться, решили мы крепко держаться, зелёным не сдаваться, Москвы не покидать, с белыми воевать, а вам остаётся – до конца бороться...
При обсуждении данного вопроса не вешать носа, не ждать мира, не думать, что в окопах сыро, не терять в победу веры, ибо нами приняты меры: чтобы мы вас любили и вы храбрыми были, неволю защищали и кузькину мать знали, будет вас гнать вперёд сзади пулемёт.
За ваше старание, в виде благодеяния, будет выдано вам по поношенным штанам, а тем, кто в ударе, – по паре портянок и по Красной звезде, с правом грабить везде, словом, за отличную службу даруем мы вам дружбу и милость Короля из самого Кремля, который у окна сидит, за вами следит, декрет пишет. Имеющий уши да слышит.
Сочли мы за благо – по резолюции военного, в заботах о солдатском желудке, выдать вам в сутки: овса осьмушку, воды кружку, с душком селёдку, табаку щепотку, одну морковку и луку головку.
За такой чрезвычайный паёк даёте вы зарок: с белыми драться, с зелёными не брататься, приказания исполнять, хунхузам честь отдавать, комиссарам подарить жён, а самим лезть на рожон. А чтобы вы знали, что только наши морали имеют силу, будут вас бить по рылу, будут вас пытать и драть и в окопы посылать, чтобы наш рай защищать.
И будете вы за головку луку терпеть всякую муку, а за хвост моркови до последней капли крови за нас драться и смерти не бояться, а мы проживём мирно. Направо, равняйсь... смирно!
К сему, в заботах о здравии вашем, приказали мы комиссарам нашим поделить вас на категории, закрыть лаборатории, больницы с лазаретами упразднить, болеть воспретить, всякую заразу прекращать сразу, где она сильна, – из пушки, а в малых случаях, – прикладом по макушке.
Таким образом, в дни невзгоды, прекращаются расходы на больничные халаты, сорочки; на бинты, примочки; на порошки, микстуры; на рецепты, сигнатуры; на всякую помощь калекам и, вообще, капут аптекам...
.jpg)
РСФСР уходящая?.. Художник В. Шапорин
Преследуя известные цели в нашем подлом неслыханном деле, обратили мы должное внимание на народное образование. К чему рабам грамоте учиться, быть выше господина не годится; все эти школы, университеты – буржуазии заветы.
Всё это мы строго учли и за благо сочли педагогию удалить, школы закрыть, учебники сжечь, а народ к делу привлечь: открыть ему школу Единую Трудовую, словом, такую, где бы он делом занимался, спекуляции и мародёрству обучался, из которой он, как полагается баранам, выходил болваном.
Мы знали, что во всём этом немало религия мешала, а потому мы попов без пощады гнали, храмы оскверняли, в алтарях с девками водку пили, Евангелие перекроили, переписали его не складно, но чисто... в духе коммуниста, по особому заказу духа тьмы, и теперь господствует над вами они да мы...
В дальнейшем наши задачи терпят неудачи. Клянём мы Советы, не пишем декреты, в ожидании конца шлём с Манифестом гонца.
Слушай, послушай, Королевский народ, как трещит пулемёт. Пойми ты хоть в пушечном гуле, как тебя, дурня, надули. Мир дворцам и война хижинам! А мы в гнезде насиженном на прахе вашей свободы ждём погоды.
Елико же за наши идеи намнут вам шеи, так знайте, что в тот решительный час с вами не будет нас. Смело, товарищи, в ногу! А мы понемногу будем набивать карманы, паковать чемоданы и ждать оказии удрать в Азию.
***
1 – То, что вышедшая из чрева Института МЭЛ «связка» – письмо товарища А. А. Савина и предоставленный органам ГБ академиком Адоратским, членом КПСС с 1904 года (СЭС. М., 1989), материал гражданина Пиксанова, несомненно, политический донос с компроматом текста самого «Манифеста», едва ли кто решится оспаривать. Донос, кстати, не достиг своей цели. Никаких мер в духе времени к Н. К. Пиксанову применено не было, и он, вероятно, даже не узнал, что был на волосок от смерти – Ред.
Ещё в главе «Времена — народы — мир»:
Гражданин Карамзин и князь Вяземский
О манифесте Ленина: донос в ОГПУ