О Ельцине, Шумейко, Баркашове
Новый взрыв оваций – и наступает очередь Великого приора Андрея Добрынина. – А я буду читать о любви! – заявляет он, сверкнув холодными светлыми глазами. – О любви с приметами дня сегодняшнего! И, разумеется, в Москве!
О Ельцине, Шумейко, Баркашове
Неудержимо говорили вы.
Я слушал вас, прилежно сдвинув брови,
С внимательным наклоном головы.
Но голова уже слегка болела
От ваших политических идей.
Хотел спросить я: мне-то что за дело
до этих подозрительных людей?
Но я на ваши взглядывал колени
И забывал о мастерах интриг.
Как в Та́ртаре безжизненные тени,
Их образы рассеивались вмиг.
Кто эти люди? Видимо, смутьяны,
Играющие на инстинктах масс.
Я встал и отошёл за фортепьяно,
Чтоб невзначай не броситься на вас.
И наблюдал оттоль, как ловко лепит
Потоки слов ваш несравненный рот,
И чувствовал, что мой любовный трепет
Важней, чем политический разброд.
Правительства непрочны на Востоке,
Не уследить за сменой их суде́б,
Зато мои сохранней будут строки,
Чем все активы банка «Менатеп».
И я услышал ваше заявленье:
«Сейчас – этап решительный в борьбе»,
И старый образ – «лопнуло терпенье»
Я ощутил физически в себе.
Вселяя дрожь в старинные сервизы,
Я вас достиг в неполных два прыжка,
Прижал к себе – и у соседей снизу
Посыпалась побелка с потолка.
И мы помчались, страстию объяты,
В пространство упоительное то,
Где консерваторы и демократы
По-братски обращаются в ничто.
Ещё в главе «При свечах»:
Поэты поздравляют «Социум». 5=50, или Юбилейный вечер в гостиной «Социума»
О Ельцине, Шумейко, Баркашове