NITSHEWO
Ещё до того, как поезд тронулся с места и пошёл к Москве, дружелюбный попутчик напомнил мне, что надо перевести стрелку на час – с западно-европейского на восточно-европейское время. Но скоро я пойму, что это быстрое, незаметное движение руки, этот маленький поворот заводной головки часов окажется недостаточным... Надо будет переналаживать свои чувства, менять свои представления о времени и пространстве.
Ибо в этой стране всё воспринимается в других масштабах, всё имеет другой вес. Начиная от границы цена времени стала стремительно падать, отношение к расстояниям сильно меняться. Километры здесь считают не сотнями, а тысячами; двенадцатичасовая поездка – всего лишь экскурсия, поездка в трое суток – сравнительно короткая. Время – всё равно что медные деньги, их здесь никто не собирает...
Опоздание на какой-нибудь час при заранее оговорённом времени свидания – проявление учтивости, четырёхчасовая беседа – всего лишь короткий обмен мнениями, официальная речь в полтора часа – небольшое выступление.
Здесь, в России, учишься ждать и опаздывать. Транжиря время, не ворчишь и постепенно интуитивно приходишь к пониманию тайны русской истории и русского характера. Ибо великая сила и опасная слабость этого народа заключается прежде всего в его чудовищной способности ждать, в непостижимом для нас терпении, таком же огромном, как русская земля. Это терпение пережило века, оно одолело Наполеона и царскую власть, с ним следует считаться и сейчас как с мощнейшей несущей опорой новой социальной структуры этого мира.
Ни один европейский народ не вынес бы то, что вытерпел этот, вот уже тысячу лет привыкший страдать и терпеть, пожалуй, даже счастливый своей горькой судьбой: пять лет войны, затем две-три революции, потом кровавая гражданская война на севере, юге, востоке и западе одновременно, прокатившаяся от города к городу, от деревни к деревне, и, наконец, ещё жестокий голод, жилищный кризис, экономическая блокада, отчуждение частной собственности – совокупность страданий и мученичества, перед которым должны благоговейно склониться наши чувства.
Всё это Россия смогла вынести лишь благодаря присущей этому народу черте характера – пассивности, благодаря таинственной способности беспредельно страдать, благодаря одновременно ироническому и героическому Nitschcewo (ничего), благодаря этому стойкому, упорному и в глубине своей религиозному терпению, этой первобытной и ни с чем не сравнимой силе. 1928 г.
Стефан Цвейг
По материалам журнальной периодики
Ещё в главе «Личность - культура - ноосфера»:
Князь Евгений Трубецкой. Гедиминович*? Философ!
Всеобщее, прямое, тайное и равное
Желание быть деревом. Феномен постсоветского евразийства
NITSHEWO