Нимфы
Я стоял перед цепью красивых гор, раскинутых полукругом; молодой зелёный лес покрывал их сверху донизу.
Прозрачно синело над ними южное небо; солнце с вышины играло лучами; внизу, полузакрытые травою, болтали проворные ручьи.
И вспомнилось мне старинное сказание о том, как, в первый век по Рождестве Христове, один греческий корабль плыл по Эгейскому морю.
Час был полуденный... Стояла тихая погода. И вдруг, в высоте, над головою кормчего, кто-то явственно произнёс:
– Когда ты будешь плыть мимо острова, воззови громким голосом: «Умер Великий Пан!»
Кормчий удивился... испугался. Но когда корабль побежал мимо острова, он послушался, он воззвал:
– Умер Великий Пан!
И тотчас же, в ответ на его клик, по всему протяжению берега (а остров был необитаем) раздались громкие рыданья, стоны, протяжные, жалостные возгласы:
– Умер! Умер Великий Пан!
Мне вспомнилось это сказание... и странная мысль посетила меня. «Что, если и я кликну клич?»
Но ввиду окружавшего меня ликования я не мог подумать о смерти – и что было во мне силы закричал:
– Воскрес! Воскрес Великий Пан!
И тотчас же – о чудо! – в ответ на моё восклицание по всему широкому полукружию зелёных гор прокатился дружный хохот, поднялся радостный говор и плеск. «Он воскрес! Пан воскрес!» – шумели молодые голоса. Всё там впереди внезапно засмеялось, ярче солнца в вышине, игривее ручьёв, болтавших под травой. Послышался торопливый топот лёгких шагов, сквозь зелёную чащу замелькала мраморная белизна волнистых туник, живая алость обнажённых тел... То нимфы, нимфы, дриады, вакханки бежали с высот в равнину...
Они разом показались по всем опушкам. Локоны вьются по божественным головам, стройные руки поднимают венки и тимпаны – и смех, сверкающий, олимпийский смех бежит и катится вместе с ними...
Впереди несётся богиня. Она выше и прекраснее всех, – колчан за плечами, в руках лук, на поднятых кудрях серебристый серп луны...
– Диана, это – ты?
Но вдруг богиня остановилась... и тотчас, вслед за нею, остановились все нимфы. Звонкий смех замер. Я видел, как лицо внезапно онемевшей богини покрылось смертельной бледностью; я видел, как опустились и повисли её руки, как окаменели ноги, как невыразимый ужас разверз её уста, расширил глаза, устремлённые вдаль... Что она увидела? Куда глядела она?
Я обернулся в ту сторону, куда она глядела...
На самом краю неба, за низкой чертою полей, горел огненной точкой золотой крест на белой колокольне христианской церкви... Этот крест увидала богиня.
Я услышал за собою неровный, длинный вздох, подобный трепетанию лопнувшей струны, – и когда я обернулся снова, уже от нимф не осталось следа... Широкий лес зеленел по-прежнему, – и только местами сквозь частую сеть ветвей виднелись, таяли клочки чего-то белого. Были ли то туники нимф, поднимался ли пар со дна долин – не знаю.
Но как мне было жаль исчезнувших богинь!
Иван Тургенев
Декабрь, 1878
Ещё в главе «Идеи - дела - судьбы»:
Сны разума (век XX) от НЛО до НСДАП
Нимфы
Личное бессмертие как матматический факт. Версия XXI века: космос нам поможет