Не по себе, или смерть в рассрочку

Ядерные технологии сделали и нас, и будущие поколения заложниками радиации.

Вот только два недавних события.

Первое: Казахстан отказался от пятимиллиардной взятки, предложенной военными за завершающую серию взрывов, – Семипалатинский полигон закрыт.

Второе: со дна Ладоги, воду которой пьёт Питер, поднят и транспортируется в неизвестном направлении эсминец «Кит»; на его борту взрывали особые заряды с радиоактивными веществами. Казалось бы, нужно радоваться.

Но, во-первых, следует отдавать себе отчёт, что события эти ничтожно мелки на фоне грозящих нам катастроф, а во-вторых, помнить: никуда «закрытая» радиация не исчезнет. И без взрывов под Семипалатинском остаётся опасность утечек. И на Ладоге спустя сорок лет после прекращения экспериментов сохраняются участки, где допустимые нормы по бета-излучению превышены в тысячи раз. Основная, пожалуй, особенность ядерных материалов в том и заключается, что получить их можно, а уничтожить нельзя.

Более того, существующие сегодня объёмы опасных для всего живого отходов ядерных технологий нельзя не только уничтожить – их невозможно и надёжно изолировать.

Многие, наверное, помнят историю с заражённым мясом: два вагона-рефрижератора из чернобыльской зоны несколько лет гоняли по железным дорогам страны, искали то ли наивных, то ли уж настолько голодных, что были бы готовы съесть даже ЭТО.

Нынешней весной мне эти вагоны показывали в зоне – пришлось вернуть обратно, на территорию, которая в обозримом будущем обитаемой не станет. Но другие партии продуктов пристроить удавалось. Из Архангельска и других мест поступали сообщения, что радиоактивное мясо «разбавляли» в колбасном фарше до «безопасных» концентраций.

Вот какие примеры рачительности приводили сразу же после катастрофы: непригодное в пищу молоко перерабатывалось на масло, которое закладывали на длительное хранение; заражённое зерно смешивали с чистым и скармливали скоту. Как известно, хотя об этом писать и не дозволялось, единственный безопасный способ утилизации зерна был в переработке его на спирт, но в стране «развернулась борьба» за тотальную трезвость, и множество заводов было закрыто.

Не открыт ещё рентген,

что согнёт советский член. Это присловье было самым расхожим в разухабистом фольклоре чернобыльских ликвидаторов. Что весьма показательно и восходит ещё ко временам создания первой советской атомной бомбы. Плутоний тогда готовили практически голыми руками, не думая о переоблучении.

Говорят, бывший министр среднего машиностроения Славский, занимавший этот пост и отвечавший за всё «атомное» долгие годы, сам не очень-то верил в опасность радиации. Так всё и шло. Берия, руководивший первой программой, заложил систему строжайшей секретности – этого хватило и до сегодняшнего времени.

Не очень заботясь о себе, ядерщики ещё меньше думали о нас. Химкомбинат «Маяк» – в сотне километров от Челябинска, где делали «начинку» первой бомбы, – сливал отходы в речку Течу. А ничего не подозревавшие жители пили эту воду, купались, ловили рыбу. До сих пор не обнародовано, что за авария произошла там в 1951 году. Известно лишь, что пострадали более 120 тысяч человек, среди них очень большие дозы получили около 28 тысяч.

Никому из них ничего не сказали, лишь предложили желающим переселиться, получив смехотворную шестисотрублёвую компенсацию. Поскольку всё оказалось шито-крыто, то и работали по-прежнему. До катастрофы 1957 года, когда взорвалась ёмкость с радиоактивными отходами. Масштабы трагедии – почти половина чернобыльской. Выброс получил название ВУРС – Восточно-уральский радиоактивный след, распространившийся на 23 тысячи квадратных километров территорий Челябинской, Свердловской, Тюменской областей.

Чернобыльский пострел... Автор рисунка: Г. Живучкой

Жертвами «Маяка» стали, по приблизительным оценкам, 450 тысяч человек. Никто за это не ответил и уже не ответит. Недавно сообщалось: в Челябинске-65 (так называется город, обслуживающий комбинат «Маяк») оказалось не более 150 человек, имеющих право на ветеранскую прибавку к пенсии. А за первые пять лет работы предприятия из-за переоблучения сменилось около 20 тысяч человек персонала.

Так, наплевав на себя, на детей, рвались к ядерному оружию. Так мы шли к Чернобылю.

Здесь жить нельзя. Кто сегодня скажет с точностью, а где можно? Венок в поникшей руке – знак переселения?

Сколько стоит киловатт?

Если речь об АЭС, этого не знает никто. Все выкладки, все утверждения, что атомные станции дают прибыль, – фикция. При подсчётах не учитываются затраты на переработку и захоронение радиоактивных отходов, облучённого уран-плутониевого топлива.

В процессе работы становятся радиоактивными, то есть также превращаются в опасные отходы, оборудование да и сами стены станционных корпусов.

По разным оценкам АЭС нужно демонтировать через 30-50 лет эксплуатации. Нигде в мире этого ещё не делали, а по предварительным оценкам американских специалистов, стоимость такого мероприятия как минимум равна стоимости самой станции.

Более того, радиохимическая переработка отходов, необходимая перед захоронением, загрязняет и вскоре превращает в отходы сами перерабатывающие заводы.

Соотношение объёмов собственно радиоактивного материала и порождаемой им «грязи» можно проиллюстрировать известным случаем в Бразилии, когда на свалке нашли и раскурочили ампулу со 100 граммами цезия-137. В городе, где это произошло, местами снимали слой земли глубиной до 70 сантиметров.

Всего подлежащего захоронению мусора набралось на 200 тонн.

При этом следует помнить, что захоронение – вопрос вовсе не решённый. Многие радиоактивные изотопы имеют период полураспада в десятки и сотни тысяч лет. На весь этот срок их необходимо надёжно изолировать. Никаких достоверных отечественных данных о стоимости таких работ нет, поэтому приведём оценку американского журнала «Ю ЭС Ньюс энд Уорлд Рипорт»:

«Очистка свалок радиоактивных и химических отходов на заводах, производящих ядерное оружие, представляется самой большой, самой серьёзной и самой дорогостоящей задачей восстановления окружающей среды. Она бросает технический вызов, равный по масштабам программам высадки человека на Луне («Аполлон»), создания космического корабля многоразового использования, и обойдётся примерно в ту же сумму – приблизительно в 130 миллиардов долларов».

Это вполне относится и к «грязи», производимой мирным атомом. Чернобыльская катастрофа вполне перекрыла все жульнически подсчитываемые доходы нашей ядерной энергетики. Второй после неё по масштабам считается авария на АЭС «Тримайл Айленд» в США: радиоактивный выброс оказался в 3 миллиона раз меньше, чем в Чернобыле.

Понятно, что ни нищая страна, называвшаяся Советским Союзом, ни тем более самостийная Украина в одиночку не могут выделить и десятой части средств, о которых говорят американцы. Но ведь последствия крупнейших в мире катастроф мы умеем ликвидировать ударнейшими в мире темпами. Из заявлений правительственной комиссии по Чернобылю следовало, что в ходе дезактивации территории захоронено чуть ли не всё загрязённое: грунт, лес, оборудование, имущество, оставшееся в квартирах Припяти, и так далее.

Но не случайно «могильники» были самыми охраняемыми от постороннего взгляда объектами в зоне.

То, что надлежит помещать в вырубленные в скальном грунте шахты, упаковав в герметичные контейнеры из нержавеющей стали, залив особым стеклом и прикрыв бетоном, – просто побросали в траншеи и присыпали песочком. Сойдёт! Главное – отрапортовать, что АЭС снова даёт ток.

«Не открыт ещё рентген, что согнёт советский член» – этот разухабистый фольклор достался чернобыльским ликвидаторам от атомщиков 50-х. Несогнувшийся в мёртвой зоне

Это будет под Ровно? Или в Балаково?

Итак, все предыдущие катастрофы и аварии, включая чернобыльскую, мало чему научили. Группа специалистов-эксплуатационников АЭС, участвовавших в ликвидации последствий на ЧАЭС, провела своё исследование причин случившегося. Они пишут:

«В мае 1988 года специалистами ряда организаций составлен перечень основных несоответствий РБМК (реактор такого типа взорвался в Чернобыле) требованиям нормативных документов. Список содержит около 30 отступлений от «Правил ядерной безопасности атомных электростанций» и «Общих положений безопасности атомных станций при проектировании, сооружении и эксплуатации». Часть нарушений уже после аварии была устранена в срочном порядке, значительная часть ещё нет, а 9 отступлений от нормативных документов вообще технически неустранимы.

Почему реактор имел столько дефектов? Во-первых, никто не осуществлял вневедомственный надзор. Во-вторых, из-за монополии в атомной науке реакторы, в отличие от самолётов, автомобилей, не проходили серьёзных испытаний (обкатки) на живучесть. Поэтому и ввели по стране в работу 16 реакторов даже без «Технического обоснования безопасности реакторной установки».

Только в 1988 году Генеральный конструктор сделал попытку обосновать безопасность РБМК второго и третьего поколений. Она интересна тем, что учитывает как осуществлённые мероприятия по устранению недостатков, которые на самом деле не выполнены, а только намечены. Для 6 реакторов первых блоков Ленинградской, Курской, Чернобыльской АЭС такие попытки даже не предпринимаются.

Эти реакторы не имеют систем локализации аварии, а системы аварийного охлаждения на них – не более чем пародия.

Подумать только, более 15 лет эксплуатируются блоки с РБМК и лишь один из 16 (3-й блок Смоленской АЭС, введённый в январе 1990 года) имеет обоснование безопасности! Только сейчас понимаешь, как долго мы все ходили по краю пропасти.

Счастливая случайность спасала нас все эти годы от катастрофы, которая, возможно, называлась бы ленинградской, курской или какой-то другой.

И ясно, что при таком подходе к вопросам безопасности АЭС невозможно исключить новые аварии».

Сотни тысяч окрестных жителей собирали подписи протеста против наращивания мощностей Ровенской АЭС, построенной также с серьёзными нарушениями правил безопасности. Она, правда, прошла аттестацию экспертами МАГАТЭ, но люди не особенно верят специалистам этой организации, заинтересованной в развитии атомной энергетики. (Я вспоминаю заседание президиума АН СССР, посвящённое Чернобылю, на которое чудом удалось проникнуть: академики призывали ловить момент и просить помощи у американцев. Они, мол, всё сейчас дадут (дело было вскоре после аварии), потому что ещё один инцидент у нас поставит крест на их АЭС. А слухи о Ровенской ходили очень тревожные.

С огромным трудом удалось добиться решения о перепрофилировании Крымской, в строительство которой вложены огромные деньги. Оказалось, что при выборе места не проводилась экологическая и сейсмологическая экспертиза.

До сих пор не прошла государственной экологической экспертизы Балаковская АЭС. Да и построена она вопреки действовавшему правительственному постановлению. Эксплуатация идёт с постоянными сбоями: за 1989 год, например, было 30 внеплановых остановок энергоблоков. Только пять лет, вместо тридцати гарантийных, проработали парогенераторы первого блока и вышли из строя. Роль водоёма-охладителя выполняет здесь отгороженная песчаной дамбой часть водохранилища Волги. В случае масштабной аварии радиоактивная «грязь» неизбежно окажется в реке, да и сейчас сквозь песок потихоньку туда стекает.

Не до падун-яблока падун-человеку

На круги своя

Вселенской катастрофой грозит сегодня и «пионер ядерных аварий» – комбинат «Маяк». В верховьях речки Течи была создана сеть искусственных водоёмов, куда сбрасываются жидкие отходы. Их скопилось тут 500 миллионов кубометров!

Водоёмы вот-вот переполнятся, а могут и дамбы не выдержать – всё это хлынет. Радиоактивных материалов примерно на два с половиной Чернобыля накопилось в озере Карачай, откуда в любую минуту они могут прорваться в притоки Оби и, заражая всё вокруг, докатиться до Ледовитого океана, уже изгаженного взрывами на Новой Земле.

Но это не все прелести «Маяка». Созданный под девизом «Даёшь плутоний!», он его и давал. Но теперь нужно избавляться и от уже упакованного в боеголовки, а на складах – более 20 тонн так и не востребованного смертоносного материала. 500 тысяч тонн твёрдых отходов спрятано в весьма далёких от совершенства могильниках.

Нигде в мире нет такой плотной концентрации радиоактивного материала. И ни один специалист не может сказать, как защитить людей от этой опасности.

Промежуточное решение, предложенное для Челябинска-65, выглядит парадоксально: построить АЭС.

Предполагается, что её энергия позволит выпаривать грязные водоёмы и превращать жидкие отходы в твёрдые, а те в свою очередь – в топливо для реакторов.

Думаю, что сейчас невозможно вполне оценить все плюсы и минусы проекта, появившегося не от хорошей жизни. Местные власти пошли на компромисс с атомным ведомством при условии, что сначала будут выделены средства для компенсации пострадавшим, социального развития региона и улучшения экологической обстановки. Это больше 30 миллиардов рублей, которых в бюджете, разумеется, нет. Так что программа пока под вопросом. Но и люди – под постоянной угрозой новой чудовищной катастрофы.

Всеукраинский молебен у стен киевского Софийского собора по жертвам чернобыльской беды

Самооборона от радиации

Неблагополучно не только на берегах Припяти, Течи, Ладоги. В Москве, скажем, свои проблемы: в 40-50-е годы на городских и пригородных свалках закапывали радиоактивные отходы самых разных оборонно-научных «контор». Время шло, свалки ликвидировали, то есть попросту засыпали грунтом и утюжили бульдозерами.

Планов захоронений не сохранилось (или их держат в тайне, опасаясь, что придётся раскошеливаться за прежние грехи). При строительстве то и дело наталкиваются теперь на эти старые следы, и санитарным врачам вместе с геологами приходится вести радиометрическую разведку территории города.

То тут, то там обнаруживаются выброшенные приборы с мощными изотопными источниками, балки и панели в жилых домах, куда на комбинатах случайно вмуровали какие-то радиоактивные обломки. А то песок, идущий в раствор, «фонит» так, что впору вместо обоев в квартире сооружать свинцовую защиту.

Впрочем, мы не одиноки: американцы тоже долго считали слабое альфа-излучение песка из отходов безвредным и понастроили домов. Но когда выяснилось, что воздействие газа радона может вызвать рак лёгких, тысячи зданий снесли. При нашем жилищном кризисе это немыслимо.

А в европейских странах немыслима иная ситуация: там правительства не только не разрешают употреблять в пищу сухое молоко, приготовленное в те дни, когда над планетой парило чернобыльское облако, но даже сжигать его в специальных печах, ибо возможна слабая утечка. Мы же не только стараемся сбагрить своим людям собственную «грязь», но ещё и за границей прикупаем (вспомните хотя бы нашумевшую историю с турецким чаем).

И при всём при этом, будучи страной, нафаршированной ядерным оружием, страной, где решающее слово в строительстве и эксплуатации сложнейших предприятий принадлежало разного ранга политрукам, мы оказались ещё и страной, население которой лишено элементарных сведений по радиационной безопасности и средств индивидуальной дозиметрии.

На шестом году после чернобыльской катастрофы всё ещё практически невозможно купить простейший бытовой прибор, чтобы проверить условия, в которых живёшь, продукты, которые покупаешь. Чего только не придумывали чиновники и от медицины, и от атомпрома: и не по карману окажутся дозиметры, и паника будет возникать от неверного толкования показаний, и радиофобия примет повсеместно массовый характер.

Но специалисты из Курчатовского института делали для своих коллег, командированных в Чернобыль, вполне качественные приборы, обходившиеся всего рублей в 25. А фабричные по цене 250-300, продававшиеся на ВДНХ в Москве на выставке к пятой годовщине катастрофы, тоже разошлись за день. И в сёлах вокруг 30-километровой зоны, где проводился эксперимент с самоконтролем, не было никакой паники.

Национальная комиссия по радиационной защите может рекомендовать индивидуальные дозиметры и индикаторы, а Минатомэнергопрому они лишнее беспокойство.

Так и живём. На высшем правительственном уровне АЭС строить запрещают, но она «каким-то образом» вырастает. Средства контроля признаются нужными, но «почему-то» не появляются.

При нашем уровне безответственности, в условиях супермонополизации, расхлябанности и подчинённости идеологическому руководству нам просто нельзя было развивать ядерные технологии. Теперь, когда на атомное хозяйство будут претендовать новые суверенные государства, остаётся только молиться, чтобы миновала людей чаша запланированных вчера трагедий.

Андрей Пральников. Из газеты «Мегаполис-экспресс»

• Журнал «Социум»
• 1992 год
• №2(14)

Ещё в главе «Человек - общество - природа»:

О целителях истинных и ложных

Не по себе, или смерть в рассрочку