Народный конгресс Евразии – заявка на завтра

– Михаил Яковлевич, мы живём в потоке событий, в которых трудно разобраться, тем более оценить, какие из них окажутся нам во благо, а какие – во вред. Лишь спустя время всё станет на свои места и мы поймём, почему люди действовали так, а не иначе. Но можно ли сегодня в нынешней нашей неразберихе усмотреть логику исторического развития?

– А что понимать под этой логикой? История всегда ведь – задним числом и не оттого лишь, что вне результата трудно выяснить, какое направление избрал (в конечном счёте!) процесс.

Главное препятствие – сам человек исторический. Сотворяющий прошлое. Если угодно – «сочиняющий» его: не только прошлое-легенду, но и прошлое-быль.

Сочиняющий отсевом фактов и выпрямлением их в исторический закон. Самообман? Ограниченность? Вероятно, и то и другое. Но ещё и спор. Спор внутри этого человека – поединок им добытого с им же утраченным.

Иное имя утраченнного – будущее. Как ни парадоксально, но от него-то именно и отсчёт. Так, может, в самом деле и ныне надо набраться терпения? «Поживём – увидим». Но что-то мешает. Напасти, коим нет числа? Отказ человека приносить себя в жертву прогрессу? Свойство современного знания мыслить развилками?

Одно лишь выделю – Выбор. Ту потребность и то свойство людей, которые ныне – средоточие всех проблем; условие решения их, которое, в свою очередь, само открытый вопрос. Ибо когда нет места выбору, касающемуся не частностей и даже не вариантов единственности мирового развития, а способов жить, типов вероятной Жизни, то стоит ли твердить об альтернативе? А без неё – как?

«Купель нашего вызволенья – человеческое пространство Евразии. Ограниченное теми же широтами и долготами, что и убывшее геополитическое, и бьющееся в конвульсиях экономическое пространство. Но с шансом обрести планетарный статус. Какое грандиозное и увлекательное поприще – сорганизоваться по человеческому признаку! Признаку языковой близости, диалога, культур и образов жизни и не в последнем счёте – родства душ». Автор рисунка: А Гурский

О нашей «неразберихе». Слов нет, она оглоушивает. Какой год в летописи рода человеческого по плотности, драматизму и необратимому характеру событий дано сопоставить с 1991-м? Вся планета втянута, а эпицентр у нас. Похоже, что мы ещё не даём себе полного отчёта в этом. Два полюса в оценках и в прогнозах. Один: всё происходящее – нелепость, плод бездарных импровизаций, грубых просчётов.

Второй же полюс – неотвратимость, которая, быть может, даже запоздала со своею развязкой. Усредним подходы? Пожалуй, не получится. Нечто перевешивает, и, чтобы опознать его, мало одной лишь (и будто всё разъясняющей) ссылки на роковые «74 года». Тут века сошлись! Доказательство – от противного: нынешняя распря истоков, счёт родословными, аргументы от «исконности». Назовёшь ли магму случайностью, если вулкан заработал в одночасье?

Что же такое наша Евразия? Страна? Нет, как её ни утюжили, страной не стала. Страна стран? Ещё нет... или – уже нет. Неизвестность. Моё давнишнее убеждение – в качестве геополитического пространства Евразия обречена. Достаточно на шаг-другой отступить от насилия в качестве систематической псевдополитики – и различия возьмут верх. Те именно цивилизацонные различия, которые запрещают сведение всего и вся к одному основанию.

Правда, есть экономическое пространство – в тех же границах. Оно реально, но как отделить здесь естественную связь от нужды, порождённой чудовищной, едва ли не единственной на свете монополией власти и собственности? Не полезнее ли всем новым суверенам сначала пожить «наедине» со своими невзгодами, чтобы вышли наружу и непочатые ресурсы, и заново востребованное сотрудничество? Притом сотрудничество на почве мирового разделения труда (и также вселенской кооперации труда!). Иначе говоря – начать с того, чтобы плотно войти в Мир, оставаясь Дома.

Евразия: начала разные, «культпросвет» – пространство – один к одному. Автор рисунка: И. Шеин

– Однако мыслимо ли это сделать сейчас, когда развал Союза и множащиеся конфликты внутри СНГ тащат всех в пропасть?

– То есть можно ли войти в Завтра, живя среди руин? На ваш вопрос – вопросом: замечаем ли, в какой огромной степени по сей день мы рабы слов, отживших своё? Другой раз кажется, что эта семантическая «чёрная дыра» способна заглотнуть всех нас.

Я имею в виду даже не державные клики и ностальгические плачи, а более неприметно-сложные вещи. Об истории справедливо говорить как о длящемся процессе, однако не упрощая её непрерывности.

Свой Конец она обуздывает «концами», из которых возникают «начала». Просится на язык: само собой, каждый раз – переход (от эпохи к эпохе, от «формации» к «формации» и тому подобное). Если бы так, нам никуда бы не уйти от финалистского взгляда...

Нет, не переход. Не «от – к», а ещё и особое междувременье, промежуточная зона. Из феодализма ли возник капитализм?

По меньшей мере, спорно это, даже если ограничиться одной Западной Европой. А XX век – весь маргинал. Он нанёс страшной силы поражение коммунистическому «проекту», но разве он пощадил капитализм? Разве он, этот век, не подвёл всех на Земле к принципиально новой плюралистической норме? Лишь подвёл, не дальше. Но подвёл!

Без непредусмотренного «тысячелетнего рейха» и тем более непредусмотренного антифашистского Сопротивления возможны ли были бы план Маршалла и скоротечное возрождение-расцвет Европы? И даже из ужаса Хиросимы и Нагасаки – крушение самурайства, японское экономическое «чудо», ведь так?

Разве можно сидеть под «маятником истории? Как хотите, а надо шевелиться! Автор рисунка: Г. Басыров

– Вы полагаете, что без своего ужаса и мы не сумеем выкарабкаться на мировую магистраль?

– Я уклоняюсь от однозначных «да» либо «нет». Гороскопы не для историка, к тому же своя, отечественная рубашка ближе к телу. Попытаюсь досказать начатое выше. Чтобы избежать большой крови, чтобы не застрять в тупике, следует осознать, назвать правильными словами наши обстоятельства.

Откуда выходим (или только хотим выйти) и куда? Мы сегодня плюралистичны со знаком минус. Все эпохи из предшествования как бы перевернулись в Протозавтра. Идём и от крепостного права и от падения его, от революционного вызова патриархальности (1905-й!), и от столыпинского пролома в державу собственников, от решающей схватки «чёрной кости» с «белой» (1917-й!), и от стихийной десталинизации 1941 года...

Всего не перечтёшь (и у каждого стана – свой список). Но всё же не врозь все эти вещественные и духовные приметы и призраки. Чем-то они сосредоточены во Времени. Этот знаменатель – «холодная война», ядерная предсмерть.

Абсурд, втеснённый в несколько поколений. Его сегодня превозмогает Мир, и мы отнюдь не в последнюю очередь. Притом не только договорами, соглашениями избываем его и даже не просто разоружением.

Речь идёт о демонтаже системы, рассчитанной на убийство. И, стало быть, о вступлении в совсем другую жизнь. Вот она, теперешняя, «промежуточная зона». Terra incoqnita – неведомая земля.

– Но «холодную войну» изживают так или иначе все страны и в первую очередь, разумеется, ядерные державы. Что же и они – неведомая земля?

– В определённом смысле и они. Всем, чтобы не погибнуть, придётся поучаствовать в освобождении планеты от человека-убийцы. И поломать голову над тем, как бы не остаться самим в этой же роли, но только в обновлённом и изощрённом виде, не исключено, что и более страшном, чем сегодняшний.

В этом смысле и наше междувременье непосредственно планетарное. Но это значит также, что несостоятельна и пагубна любая попытка обустраивать жизнь, руководствуясь каким-то универсальным рецептом.

В качестве участника известного сборника «Иного не дано» я бы, возвращаясь к тогдашней нашей вере в перестройку, поставил бы в конце заглавной фразы по меньшей мере вопросительный знак. И не потому, что разочарован.

Минздрав «Росевраз» предупреждает... Автор рисунка: Л. Тишков

Сами неудачи перестройки – следствие укоренённого Моно, выражается ли оно в приверженности к воззрениям, по сути исключающим другие, либо в нежелании делиться с кем-либо дирижёрской палочкой, а то и тем и другим вместе.

Старая домашняя болезнь. Но опять же – только наша? И возможно ли излечение, если держаться лишь традиционной терапии, пусть даже сейчас нет лучше её? Когда слышишь, как некто из учёной братии, ныне вознесённый к власти, призывает нас: «Вперёд, от социализма к капитализму!», то первое, что приходит в голову: он и в самом деле так думает? Таким действительно видит Мир?

Кануло, слава Богу, в Лету пресловутое «два мира – две системы». Но ведь не просто заклинание эти слова, в которых прихотливо соединилась мания могущества с комплексом неполноценности. Тот, кто запугивал, и самого себя запугал. «Холодная война» родилась из высокомерного страха.

У Сталина были тогда вполне устраивающие его заокеанские партнёры. Что ж, уплатив тяжкую цену за пролог к избавлению от этого двуглавого покушения на Вселенную, прийти к «утешительному»: одна система – она же Мир? Не стану приклеивать к этому кредо «правые» и «левые» ярлыки. И, разумеется, не собираюсь поддакивать тем, кто по привычке (или эксплуатируя распространённый предрассудок) ставит знак тождества между рынком и капитализмом, кто и демократию мыслит лишь с тем или иным классовым, прилагательным.

Но опять же, не простая бессмыслица это, а скрыто содержащая в себе настоятельную проблему. Я спрашиваю себя: исключён ли такой ход событий, при котором возобладает один, наиболее рациональный, наименее стеснительный для человека способ его жизнедеятельности, утихомирив раз и навсегда страсти противоборства? Сегодня – четыре, пять «тигров», завтра больше, а послезавтра, смотришь, «отигреем» все.

Не стану обсуждать сейчас, насколько реалистична эта перспектива. (Скажем, единый строй, но с разными уровнями, и отчего бы не удовлетвориться кому-то, нам, например, своей «среднеразвитостью», каковая в абсолютных цифрах, в чоховых показателях будет вовсе не дурна?).

Допустим, что новые вспышки эгалитарной ярости людских миллиардов смогут быть парализованы совокупным действием всемирных банков и лазерного луча. Так что же, эта современная идиллия продлит срок жизни ГОМО САПИЕНСА? Либо эффект будет противоположного свойства?..

Дерзость ли сказать: великая идея – человечество, за которой два самых результативных тысячелетия, ныне покидает Мир. Из истории люди возвращаются в эволюцию, осознанно и умело подчиняясь её правилам. И это суть истинная альтернатива человеку-убийце...

Не скифы мы... А азиаты ль мы?.. Автор рисунка: А. Купинич

– Может, альтернатива в этом. Но как её совместить со злобой дня? Похоже, что мы сегодня выходим из «холодной войны», чтобы перейти к «горячей» – к гражданской. Психологически почти готовые, как герои «Невозвращенца» А. Кабакова, ходить в булочную с автоматом. Велика ли, с Вашей точки зрения, вероятность этой войны?

– Не стану повторять то, о чём ежедневно читаем, что видим и слышим, даже не присутствуя в «болевых точках». Новые разновидности преступлений, новые признаки Смуты: взаимный геноцид, люди без подданства, армия, вторгающаяся в политику во имя самосохранения, бунты в тюрьмах и лагерях, мафизация властных структур, не говоря уже о всеобщей социальной напряжённости. Стоит поднести спичку...

Грузинская драма в её последнем акте была вызвана приказом стрелять в демонстрирующую оппозицию, который, как выяснилось, отдала сестра жены безумного президента. Но такие «сёстры жён» сейчас не в единственном образе. Не непременно выстрел, а сигналом может оказаться достаточно неосторожная фраза, бестактный жест. Молодая суверенность особенно ранима.

Но самое опасное – самих себя запугать до гражданской войны. А эта опасность не от боязни ли заглянуть в Завтра? Завтрашний день как гипотезу и как проект – вот что я имею в виду. Но также как критерий, приложимый к повседневным делам (не извне к ним, а изнутри!)... По сей день гремят споры – свободный рынок либо возврат к всеобъемлющему регулированию сверху вниз. Но последнее ведь уже в архиве проб и ошибок. А в свободный рынок шагнёшь ли сразу?

Опять «промежуточная зона». Притом ещё, что рынок – не только экономическая категория, это ещё и социальная общность, психический склад, мерило ценностей. И что же – это всюду на один салтык? Нет, альтернатива внутри рынка!

Как и внутри государства и общества, которые также в начальной фазе становления. Разве не должны быть все эти проекции искомого альтернативного целого сочленены в одной концепции? Разве не эту потребность оставил нам в наследие Андрей Сахаров?

Можно сколько угодно сетовать на утрату «государственности». Можно вновь и вновь взывать: внимание предпринимателю! Можно настаивать на первенстве, которое при всех превращениях должно быть отдано правам и праву, закону и демократической самодеятельности граждан. Но пусть мне покажут то место в Мире, где всё это загодя увязано и освобождено от коллизий, от провалов и возобновлений.

Вы приближаетесь к концовке статьи М. Гефтера... Там вы найдёте слова «соучастие в различиях». Автор рисунка: А. Джикия

Путь к гармонии – через нормальную конфликтность. А её у нас не только нет (пока?), но это-то, если вглядеться, и отторгается с разных сторон. Осознанно, а пуще в силу инерции. Если разгул спекуляции, то – к «вышке». Дурно идёт и ведётся реформа – сразу же «чрезвычайное положение» либо его смягчённый философствованием вариант: «частичная» авторитарность.

Спотыкается на каждом шагу сообщество независимых государств – защищайте Россию, и если не прямо силою, то, по крайней мере, демонстрациями возможности применения её. Во всех случаях бал правит вчерашний день! И у консерваторов, и у либералов, у тех «третьих», кто в тени, однако, готовы присвоить себе народное недовольство.

– Наверное, оттого, что так нелегко живётся сегодня, мы склонны воспринимать действительность крайне пессимистично: и то плохо, и это не так. Но ведь есть же и что-то хорошее сегодня, отталкиваясь от которого, можно верить в будущее...

– Оптимизм не мрачности оппонент, а самодовольству. Как ни странно, последнее у нас сейчас в изобилии – и в коридорах власти, и на парламентских скамьях, и на подмостках красноречия. Искать же хорошее – действительно острая нужда. История тут не подсказка, но материал для серьёзных сопоставлений. Часто, например, сравнивают наши нынешние обстоятельства с Германией на пороге прихода к власти фашистов. Что ж, основания есть.

Но и знака равенства не поставишь, хотя бы потому, что тогдашняя слабость и разобщённость противников фашизма – урок, который не может быть забыт. «Фашизм не пройдёт!» – сегодня говорит демонстрант. Демократу, занятому политикой, этого мало. Он обязан ежедневно работать на консолидацию. Призван учиться искусству компромисса. И главное: не имеет права отталкивать несогласных, блуждающих.

Я не думаю, что демократ тот, кто взывает вбить осиновый кол в совхозы и колхозы или провозглашает: «Раздадим то, что есть, в частную собственность, а там всё само пойдёт...»

И не потому только я сомневаюсь в демократизме этих людей, что старое наше не вовсе утратило жизнеспособность. Но там ведь миллионы людей! Добавьте, что остаётся проблемной целиной демократический субъект собственности и хозяйствования. Кто озабочен завтрашним днём кооперации? Кто, поклоняясь памяти Александра Чаянова, продолжает его путешествие в страну крестьянской (и городской) – противобюрократической – утопии? Кто представляет интересы и будущее неоколлективистов – отстаивает их на уровне теории и политики, современного знания, технологии и экологии XXI века? Кто посвятил себя антимонополизму как коренному делу? Отдать это в руки реаниматоров КПСС, честолюбцев реванша? Горше не придумаешь.

Купель нашего вызволенья – человеческое пространство Евразии. Ограниченное теми же широтами и долготами, что и убывшее геополитическое, и бьющееся в конвульсиях экономическое пространство. Но с шансом обрести планетарный статус, обогатив им и экономику, и политику. Это ведь также ново, не испробовано, хотя зачатки и повсеместны. Какое грандиозное и увлекательное поприще – сорганизоваться по человеческому признаку! Признаку языковой близости, диалога культур и образов жизни и не в последнем счёте – родства душ. По великому признаку (и призванию) соучастия в различиях.

Трудно сорганизоваться по такому «набору» признаков? Разумеется. Но нужно до зарезу. Не что-то монолитное вижу. Не очередного динозавра. А сеть множественных горизонтальных (и неформальных!) сообществ, находящихся в контакте и выстраивающих совместные вертикали. Пусть наивные люди, соблазнённые в этнократы, не стращают нас «банановыми республиками». Жизнь делима, и, на счастье, она делится!

Да, без такого деления какой смысл и в интеграции? Блажь ли – Народный конгресс Евразии, объединяющий разнообразные неформальные, альтернативные потоки жизнетворчества? Формулирующий в своих недрах солидарную заявку на Завтра?! Старомодный человек, надеюсь дожить до этого...

Михаил Гефтер.
Записала Марина Иванова.
Из газеты «Россия»

• Михаил Гефтер

Ещё в главе «Гражданин - государство - мир»:

Феномен либеральной диктатуры (или 15 месяцев из жизни графа Михаила Тариэловича Лорис-Меликова)

Народный конгресс Евразии – заявка на завтра