Мы вместе? Теория, за которую не платят, а расплачиваются
Ненависть испепеляет – только любовь может поднять и народ, и человека на высокую ступень, вывести на путь, который ведёт к истине... Каждый должен любить и почитать своих предков; знать и гордиться своей историей. Но в то же время мы должны учиться друг у друга, поскольку все мы в этом мире ученики. Искоренение антагонизма в нашем обществе – единственная возможность выжить, сохранить род человеческий и самое значительное, что нас объединяет сегодня – религию, культуру и науку.
Католикос-Патриарх всея Грузии отец ИЛИЯ II
В своё время Сталин позаимствовал у Каутского определение нации, вошедшее во все советские учебники и энциклопедии, естественно, под названием сталинского: нация – исторически сложившаяся общность людей, основанная на единстве территории, экономической жизни, языка, психического склада и культуры. Это определение, в общем, принято и сейчас.
В него включено столь много, что спорить с ним трудно, особенно если принять во внимание многозначность и обширность понятий «психический склад» и «культура». Правда, не совсем ясно, все ли перечисленные признаки необходимы для того, чтобы считаться нацией, и каков их «удельный вес» в этом определении.
Например, у армянской и еврейской диаспоры, у китайских хуацяо нет общности территориальной и экономической, у еврейской нет ещё и общего языка, а ведь это нации.
Дело, в конце концов, не в дефинициях. Дело скорее состоит в том, чтобы выяснить, каким образом идеология и конкретная внутренняя политика сохраняет или разрушает эти общности. Поставить диагноз, способный показать, как исправить то, что можно исправить.
Слияние наций: каким образом?
Известно, что марксизм придерживается следующей логики в трактовке эволюции человеческих общностей. Небольшие племена сливались в крупные племенные объединения, те – в народности, народности образовывали нацию. Этот процесс подтверждается эмпирической историей образования германской, французской, великорусской наций.
Возникновение нации связывалось в марксизме с возникновением товарного хозяйства и рынка в масштабах страны, то есть совпадало и по времени, и по сути с возникновением капитализма. Поэтому в марксизме далее делалась следующая экстраполяция: так как на смену буржуазному строю идёт прогрессивная коммунистическая формация, то там уже не будет наций, порождённых капиталистической формацией.
На смену им должна прийти новая общность людей как результат слияния устаревших наций. При торжестве коммунизма в масштабе всего земного шара (а именно такова, по Марксу, цель всемирной истории, точнее, к этому сводили действие открытых им законов общественного развития его догматические последователи) никаких, даже отдалённых различий между нациями не останется, возникнет некое счастливое, лучезарное, не знающее распрей и пороков прошлого всеобщее человечество. Таким образом и была смоделирована национальная политика советского государства с самого начала его существования.
Объективности ради нужно сказать, что Ленин на психологическом уровне чутко относился к национальному вопросу и даже полагал, что местные проявления национализма вполне извинительны, потому что они есть не что иное, как реакция на чрезвычайно опасный и чреватый последствиями великодержавный шовинизм. Однако после его кончины верх взяла ленинско-сталинская национальная политика с её декларативно-ритуальным равенством всех республик, наций и языков. На самом деле национальное было здесь в полном подчинении шовинистическо-имперским порывам.
Отмирание зачатков правового государства, совпавшее с победой и утверждением имперской идеи великой державы в марксистских фразеологических одеждах – самый передовой строй, прогрессивная формация, идущая на смену отжившему и реакционному, и прочее – не могло не привести к полной деформации романтических замыслов о свободной семье народов, добровольно объединившихся в Союз.
Обычно в СССР пишут, что Ленин был резко настроен против плана Сталина об автономизации присоединившихся к России республик. Пишут, что Сталин лишь внешне принял идею федерации, но, по существу, после Ленина за счёт жёсткой централизации и функциональных перераспределений в политической реальности провёл в жизнь свой план автономизации.
Уже в середине двадцатых годов было заявлено, что национальный вопрос в стране решён полностью. Особенно еврейский вопрос, который царское правительство не могло решить, а загоняло внутрь с помощью черты оседлости, норм проживания евреев в столицах, норм приёма их детей в университеты и так далее.
Другими словами, было продекларировано, что СССР за несколько лет, и все благодаря новой прогрессивной формации, удалось то, что буржуазному строю недоступно в принципе.
На практике страна решала национальный вопрос весьма своеобразно.
В 1921 году для подавления крестьянских восстаний в армию Тухачевского были рекрутированы национальные нероссийские меньшинства – латыши, пленные немцы, венгры, австрийцы, была доставлена даже большая группа китайцев, – чтоб проще, без сантиментов жечь хаты и расстреливать в качестве заложников русских баб с малыми детьми.
В 1937 году начинается поголовная высылка с Дальнего Востока всех корейцев, которые и сейчас живут в местах своей ссылки: в Казахстане и Узбекистане. В начале Отечественной войны 1941–1945 гг. эта участь постигла всех поволжских немцев. В конце – крымских татар, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, месхетинцев.
Очень хотелось выслать Сталину (по свидетельству Н. С. Хрущёва), всех украинцев, но слишком уж много их оказалось – 40 миллионов. И он решил, оставив украинцев в покое (относительном), продемонстрировать-таки ещё одно торжество сталинской национальной политики – на 1953 год планировалась тотальная высылка всех евреев за Полярный круг, где уже к тому времени под них строились бараки.
.jpg)
Мы действительно вместе? Автор рисунка: М. Златковский
.jpg)
О чём муэдзиново слово? Автор фото: О. Макаров
Каждый народ есть особое, довлеющее себе целое, и свой интерес есть для него высший закон. Нравственный долг требует от народа, прежде всего, чтобы он отрёкся от этого национального эгоизма, преодолел свою природную ограниченность, вышел из своего обособления.
Владимир Соловьёв, русский философ
Из статьи «Национальный вопрос в России»
Проблемы есть, национального вопроса – нет!
Такова теоретическая и практическая база решения национального вопроса, унаследованная нынешним руководством страны. Сначала и оно по инерции использовало старые штампы и формулы.
В новой редакции третьей Программы КПСС, принятой на XXVII съезде, читаем: «Итоги пройденного пути убедительно свидетельствуют: национальный вопрос, оставшийся от прошлого в Советском Союзе, успешно решён. Для национальных отношений в нашей стране характерны как дальнейший расцвет наций и народностей, так и их неуклонное сближение...»
Кроме того, ещё указывалось, что это развитие несёт с собой в отдалённой исторической перспективе полное единство наций. По этому поводу покойный академик Ю. Бромлей как-то заметил: «...такой односторонний акцент явно льёт воду на мельницу «заздравного» подхода к современным национальным явлениям в нашей стране. К тому же получается довольно парадоксальная, аналогичная ситуация: есть проблемы, но нет вопроса».
Старая идеологическая формула расцвета и сближения наций привычна настолько, что не обращает на себя внимания.
Однако элементарный анализ показывает, что она неприемлема даже для обыденного сознания – и естественна только для так называемого диалектического мышления. Это та самая диалектика, с помощью которой Сталин объяснил, каким образом марксистский тезис об отмирании государства следует совместить с очевидным для всех усилением того же государства в лице его репрессивных органов. Он выдал следующую диалектическую формулу: государство отмирает через своё усиление. Формула сближения наций через их полный расцвет скроена по тому же самому принципу.
Обратите внимание на эту логику: нации должны расцветать, выявлять свои особенности, свою культуру, то есть своё отличие от других наций, одновременно каким-то образом сближаясь и сливаясь с этими другими нациями.
Надо сказать, что обычно в народность сливались родственные племена с одним языком и психическим складом и потому народность, а затем и нация не уничтожали разнообразия самобытных культурных единиц. Но даже в тех случаях, когда народность образовывалась из различных культурно-этнических общностей (как, например, русская, возникшая из смешения славянских и финно-угорских племён), то и в этом случае ниоткуда не следует, что нации нельзя считать последними культурно-этническими единицами, слияние которых будет приводить к уменьшению разнообразия и упрощению общества.
Вообще всякая экстраполяция основана на частичной закономерности, которая никогда не может дать достоверного вывода, а даёт только вероятностное знание.
.jpg)
Па мира. Автор фото: В. Машатин
Вычленив из реальной истории некую частную особенность, например, процесс образования народности из союза племён, легко впасть в соблазн создавать всеобщие закономерности развития человеческих общностей, прокламируя слияние наций во всемирное человечество.
Однако человечество существует и при наличии наций. Оно существует как общность на уровне общецивилизованных норм, международных договорённостей, международного права, принятых эталонов нравственности и так далее. Нет у нас никаких оснований конструировать некие промежуточные единства на пути к всеобщему человечеству типа новой общности советского народа.
Любопытно, что о появлении этой общности объявили в 70-х годах – в пик застойного периода. В условиях постепенного ухудшения экономики, падения нравственности, уровня жизни и прочего требовались некие глобальные социальные свершения хотя бы в мистифицированном стиле политических фантазий. Они, эти фантазии, представляли собой как бы компенсацию за полную несостоятельность остальных сторон жизни.
Думаю, что межеумочный конструкт новой общности имеет такой же статус, как и многие другие идеологические фантомы недавнего прошлого – как, например, основной закон социализма, гласящий о неизбежном и неуклонном росте благосостояния трудящихся, или совсем недавний развитой, он же зрелый социализм.
.jpg)
Ценная реакция солидарности
Имперское «несварение желудка»
Известно, что большевики и после захвата власти в одной отдельно взятой стране продолжали исповедовать идеологию всемирной революции, и даже сама возможность длительное время удерживать власть ставилась ими в зависимость от скорой революции в промышленно развитых странах.
В обстановке этого ожидания не было никаких психологических барьеров для создания федерации из независимых республик и даже более того – можно было записать их право на самоопределение вплоть до отделения. Почему бы и не записать такое право, если речь идёт о кратком переходном периоде подготовки всемирной революции и создания всемирной республики Советов или Советской мировой Республики (названия варьировались), после установления которой говорить о какой-то самостоятельности отдельных стран вообще бы не приходилось.
Другими словами, столь лёгкое дарование права на отделение в ситуации только что окончившейся гражданской войны 1918–1920 гг. с её чрезвычайно жёсткими формами присоединения к метрополии и репрессиями по поводу любых проявлений самостоятельности (достаточно вспомнить приказы о расказачивании донских и кубанских казаков, проводимом методами физической ликвидации) может быть понятно только как тактический приём, облегчающий создание и укрепление нового политического режима и его скорейшее распространение на весь мир. Это же объясняет и ту лёгкость, с которой Сталин взял на вооружение термин «федерация», а затем в 1936 году оставил в Конституции право на самоопределение.
Небезынтересно также, что любое государство, осознающее свою целостность, никогда не включает в конституцию права государственных частей на отделение, ибо это означало бы узаконивание собственного уничтожения. Вспомним, что гражданская война в США началась вовсе не потому, что северные штаты (Север) решили насильственно ликвидировать рабство в южных штатах (Юг), а потому, что Юг для предотвращения бегства негров на Север решил отделиться от американской федерации и установить собственную государственную границу с Севером. Север же не дал этого сделать и силой привёл Юг к повиновению.
Насколько я знаю, ни в одной конституции правового государства нет права внутренних автономных частей на отделение. Советское конституционное право на самоопределение вплоть до отделения – странный реликт романтической революционной эпохи бури и натиска.
Запоздав с капитализмом, Россия не успела, да и не сумела «переварить» в своей экономике и культуре огромные куски присоединённых к империи территорий, культурно-этнических сообществ. Сообществ чрезвычайно разнородных – от стран мусульманского Востока до католических государств Запада. И сейчас, в обстановке экономического кризиса, при ослаблении пут, удерживающих вместе составные части империи, началось «несварение желудка».
И, конечно же, сепаратизм советских составных частей в первую очередь апеллирует к конституционному праву на отделение. Такова историческая плата за исходно неверную теоретическую предпосылку о всемирной революции.
Валерий Лебедев
Ещё в главе «Семья - нация - страна»:
Мы вместе? Теория, за которую не платят, а расплачиваются