«Мы гуляли на Пасху по Москве, по церковной...»

Ирина ПОЛЯКОВА

Гулянье на Пасху! Давайте перенесёмся в нашу столицу лет этак на 100–150 назад.

...Вот она – златоглавая пасхальная Москва. С раннего утра разносится дивный звон колоколов всех «сорока сороков» – монастырей и храмов, возвещая о приходе праздника всех православных – Воскресения Христова.

Колокола будут звонить всю пасхальную неделю, и силы зла, убоявшись их чистого звучания, ни на вершок не приблизятся к Богом хранимому городу. А москвичи будут спорить, доказывать, отстаивать, что голос колокола именно их церкви, их прихода и гуще, и слаще, и благостнее.

Зайдём в храм. На священниках светлые одеяния, всё украшено цветами. В руках у принаряженных прихожан – зажжённые свечи. Вместо привычного за долгий суровый пост тускло-печального света лампад – яркое пламя сотен свечей. Мажорные, ликующие песнопения: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!..» сменили скорбные речитативы священнослужителей, повествующих на прошедшей «страстной неделе» о страданиях и мученической кончине Христа.

После воскресной службы батюшка освящает принесённые прихожанами пышные куличи и сладкие творожные пасхи. И кулич, и пасха, и варёные яйца, раскрашенные фуксином, отваром луковой шелухи и даже с помощью разноцветных ниток – всё это станет украшением праздничного пасхального стола.

Но не будем спешить к угощению. Что может быть прекраснее гулянья по Москве на Пасху!

Как людно сегодня на улицах! И почти каждый встречный, знакомый и незнакомый, радостно приветствует вас: «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!».

Куда же направиться? Может быть, в Манеж?

Там – цветочная выставка. Рассказывают, что в пасхальные дни Манеж будет превращён в огромный цветник, благоухающий и торжественный. Или – в Сокольники? Там так хорошо весной. В Охотный ряд? К Петровскому парку? В Марьину рощу? В Замоскворечье?

Пожалуй, поедем на праздничное катание, что на Кудринской площади. Какие великолепные лошади, роскошные экипажи, эффектные кавалькады – выезжает, главным образом, купечество, и каждому хочется щегольнуть выездом, собственной молодцеватостью. А кучера*, кучера каковы – в кафтанах, подпоясанных яркими кушаками, в огромных бархатных шапках с острыми углами – голубых, пунцовых, зелёных. Буйство красок, головокружительная карусель!

А теперь – на Новинский! Вот где праздничная кутерьма! Аттракционы – на любой вкус, на любую удалую душу. Вот чудо-качели: на высоких столбах прикреплена вращающася ось, от неё на балках подвешены кабинки. Они высоко вздымаются над толпою. Визг, смех, дух захватывает!

Русский художник Аполлинарий Васнецов (1856–1933) – поэт Москвы древней, белокаменной. Такой представлял он себе московскую улицу XVII века. Здесь, у Мясницких ворот, дворы знати и духовенства, монастырские подворья. Как-то по-особому величаво движется по ней московский люд – Пасха!

Какие трогательные пасхальные открытки посылали друг другу наши прабабушки! Что ж, в этом году эта традиция возродилась

Не правда ли, праздничное, радостное настроение создают эти пёстрые наряды, изразцовая узорчатая печь, расписная деревянная посуда!

А праздник зовёт дальше. Мы на Девичьем поле. Здесь, у сбитых из тёса накануне балаганов, зазывалы приглашают нас на представление:

Представление начинается! Сюда! Сюда! Все приглашаются.

Стой, прохожий! Остановись!

На наше чудо подивись. Барышни-вертушки. Бабы-болтушки,

Солдаты служивые И дедушки ворчливые.

За гривенник билет купите И в балаган входите!

Чего только нет в этих балаганах. Пантомима и фокусы, танцы и музыка, люди диковинные, звери невиданные – глаза разбегаются.

...А уличная толпа шумит, грызёт орехи и семечки, смеётся, веселится, поёт, и праздничный вихрь носит нас по улицам, площадям, паркам Москвы.

Но пора возвращаться в наш 1991 не больно весёлый год. Сегодня мы не сможем повторить то праздничное пасхальное гулянье, которое устраивали наши земляки 100 лет тому назад. Мы потеряли сверхмерно монастыри и церкви, веру и традиции. Очень многие разучились и сами веселиться, и безоглядно радоваться радостью ближнего своего. Этого ближнего ныне впору пригласить не столько к сорадости, сколько к сопечали.

И всё же... Пасхальный колокольный звон 1991 года прозвучал для нас как-то различимо по-новому. Значительно многолюднее в нынешнем году был Крестный ход – символ единения всех православных: старики, молодёжь, люди среднего поколения – и это не празднолюбопытствующие – своим участием в празднике души и духа хотят воплотить отрицание собственного безверия, желание веры, веру. И Царские Врата, распахнутые в дни Пасхи во всех храмах, напомнили нам, что путь в Царствие Божие открыт каждому.

Нам так нужен этот праздник Пасхи – праздник Воскресения. Праздник за страдания.

Христос воскресе!

Неторопкой была жизнь, но отнюдь не праздной. Основательной какой-то, что ли. И отдыхать умели со вкусом, а не абы как... Парк Сокольники. Фрагмент московского внедомашнего быта

• Журнал «Социум»
• 1991 год
• №4

Ещё в главе «Деревня - город - отечество»:

Что воля, что неволя... неужели?

Город чудный, город древний...

«Мы гуляли на Пасху по Москве, по церковной...»