И свершилась великая революция...
В феврале-марте 1992 года исполняется 75 лет со дня кончины российского самодержавия. Давно минули те времена, много воды утекло с тех пор. Однако в этой воде и прежде всего в сегодняшнем «слое» её можно разглядеть много из того, что уже было три четверти века назад (потом прошло, а точнее, спряталось).
Мы не будем здесь давать слово учёным мужам-историкам, прибегать к их комментариям о тех давних событиях. И не станем пытаться сами события эти воспроизводить с замахом на непременный и чуть ли не общепринятый всеохват.
Дадим лишь некоторые извлечения из газет того времени, из выступлений участников и свидетелей происходящего тогда (разной степени известности), из воспоминаний некоторых знакомых нам по хрестоматиям лиц. И всё это в хронологическом порядке Пусть читатель сам прочерчивает параллели дней нынешних и тогдашних, строит проекции с давних людских настроений, идей и действий на сегодняшние. И наоборот.
Из совокупной печатной информации января-февраля 1917 года:
Зима 1917 года, третья с начала войны, резко усугубила тяжкое экономическое положение в тылу: кризис финансов, продовольствия, промышленности, транспорта.
Покупательная способность рубля на внутреннем рынке в начале 1917 года составляла около 1/4 довоенной. На страну надвигалась хозяйственная разруха, голод для Петрограда, Москвы, Урала и других мест. Почти вся Россия испытывала недостаток в угле, нефти, дровах, торфе. Прекратили работать некоторые фабрики и заводы, промерзали дома.
Даже в репетиционных залах императорских театров температура была всего лишь + 3°! Останавливались поезда. Ради экономии для пассажирских перевозок стали использовать товарные вагоны. Особенно трудное положение наблюдалось на местных линиях.
Дороговизна – повсеместно. На сахар – карточки: по три фунта сахара на человека в месяц. Недостаток керосина. Муки нет. В булочных перебои с белым хлебом. В Москве из-за нехватки топлива останавливаются даже оборонные предприятия.
Выключается газовое освещение, вот-вот встанут трамваи. Масса болеющих и простуженных: простудные заболевания, воспаления лёгких, желудочные и кишечные расстройства.
Урожай 1916 года был в стране выше среднего, но железная дорога явно не справляется с подвозом. На путях гнили мясо, дичь, портились хлеб, масло, овощи: недостаёт вагонов, паровозов. По закону Российской империи (1897 г.) продолжительность рабочего дня в стране – 11,5 часа.
.jpg)
Февраль 1917. Страна «приглашена» на урок Истины. Урок другой жизни был прерван. П. Филонов. Февральская революция
Из воспоминаний Б. А. Энгельгардта, бывшего камер-пажа Императорского двора, полковника царской армии, депутата Государственной думы, после февраля 1917 года – коменданта Петрограда (рукописи воспоминаний хранятся в публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина):
«...В конце января 1917 года... Большая комната. Тут были все. Во-первых, члены бюро Прогрессивного блока и другие видные члены Государственной думы... Председатель Земского Союза... и ещё разные, которых я не знал... Чувствовалось что-то необычайное, таинственное и важное. Разговор начался на ту тему, что положение ухудшается с каждым днём и что так дальше нельзя, /.../ что-то надо сделать... Необходимо сейчас же... Необходимо иметь смелость, чтобы принять большие решения... серьёзные шаги. Но гора родила мышь... Поговорив – разъехались... У меня было смутное ощущение, что грозное близко. А попытки отбить это огромное – жалки. Бессилие людей меня окружавших, и своё собственное в первый раз заглянуло мне в глаза. И был этот взгляд презрителен и страшен...»
21 февраля (6 марта), из издания «Газета-копейка»: «В Петрограде по Постановлению петроградской городской думы вводится карточная система для распределения ржаного хлеба. Предполагается нормировать потребление хлеба и ограничить отпуск его одним фунтом на человека в день».
Из газетных публикаций и афишных текстов командующего Петроградским военным округом генерала С. С. Хабалова: «Отпуск муки в пекарни и выпечка хлеба в Петрограде производится в том же количестве, что и прежде». «Недостатка хлеба в продаже не должно быть. Если же в некоторых лавках хлеба иным не хватало, то потому, что многие, опасаясь недостатка хлеба, покупали его в запас на сухари»; «Ржаная мука... имеется в достаточном количестве. Подвоз этой муки идёт непрерывно».
.jpg)
Выборы в Учредительное собрание. У здания районной избирательной комиссии Якиманского участка Москвы
Из воспоминаний рабочего Петроградского завода Эриксона И. Н. Мильчика, 23 февраля: «В это утро работа на ум не идёт. Распад государственного механизма, распад жизни подходит до какого-то предела, вызывая острое сознание: так дальше жить нельзя...»
.jpg)
Эти, очевидно, въезжали на своём драндулете из Февраля прямо в Октябрь
В. В. Шульгин, известный государственный деятель России, депутат Государственной думы (из неопубликованных воспоминаний): «...Уже несколько дней мы жили на вулкане. Извержение началось 27 февраля (12 марта) 1917 года. Заговорила улица».
22 февраля российский царь Николай II неожиданно отбыл из своего царскосельского дворца в сторону фронта, отказавшись выступать на следующий день в Государственной думе. Забастовки... 23 февраля в забастовках участвовало 128 тысяч рабочих.
Министр внутренних дел А. Д. Протопопов записал в своём дневнике: «День 23 февраля прошёл не очень страшно, пострадали несколько полицейских чинов, стрельбы не было». А царица Александра Фёдоровна расценила их выступление как «хулиганское движение».
Она писала в этот день царю: «Мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, – просто для того, чтобы создать возбуждение... Если бы погода была холодная, они все, вероятно, сидели бы дома». 23 февраля историки считают днём начала революции. На следующий день бастовало уже свыше 200 тысяч человек, ещё через день – весь Петроград. 26 февраля на сторону бастующих стали переходить солдаты гарнизона, а 27 февраля всеобщая политическая стачка переросла в вооружённое восстание и на сторону восставших стали переходить войска. И это был решающий день революции».
«...14 (27) февраля 1917 года возобновилась прерванная... пятая сессия Государственной думы... Присутствовали председатель Совета министров князь Николай Голицын, некоторые члены правительства, союзные послы. Шёл вопрос о хлебе... Из-за белых колонн зала выглядывала безнадёжность... В кулуарах Думы говорили в тот день, что А. А. Риттих – министр земледелия – после речи, придя в «павильон министров», разрыдался...
...Я сделал следующее предложение приблизительно в таких словах: ...Наступило время... На нас лежит слишком большая ответственность. Мы вот уже полтора года твердим, что правительство никуда не годное, что если станется «по слову нашему»? Если с нами, наконец, согласятся и скажут: «Давайте ваших людей». Разве мы готовы? Разве мы можем назвать, не отделываясь общей формулой, людей «доверием общества облечённых», конкретных живых людей?..
Последовала некоторая пауза... Я видел, что все почувствовали себя неудобно. Я настаивал, утверждая, что время уже пришло. Но ничего не вышло, никто меня не поддержал, и списка не составили...
...Вышли в Екатерининский зал... В это время в другом конце зала показался А. Ф. Керенский (депутат Государственной думы в этот момент – ред.). Он по обыкновению куда-то мчался, наклонив голову и неистово размахивая руками... Увидел нас и, круто изменив направление, пошёл к нам... для меня этот его «налёт» был неожиданным. На изборождённом морщинами лице Керенского промелькнуло вдруг весёлое, почти мальчишеское выражение.
– ...Важно одно: чтобы власть перешла в другие руки.
– Чьи? – спросил мой спутник.
– Это безразлично. Только не бюрократические.
– Почему не бюрократические? Я же именно думаю, что бюрократические... Только в другие, толковее и чище... Словом, хороших бюрократов. А эти «облечённые доверием» ничего не сделают.
– Почему?
– Потому что мы ничего не понимаем в этом деле. Техники не знаем. А учиться теперь некогда.
– Пустяки. Вам дадут аппарат... Для чего же существуют все эти руководящие отделы и помощи секретарей?
– Ну а ещё что надо? – спросил я Керенского.
– Ну ещё... там, – он весело махнул рукой, – свобод немножко. Ну там печати, собраний и прочее и прочее такое...
– И это всё?
– Всё пока... Но спешите... спешите.
И он помчался...»
Н. С. Чхеидзе, лидер социал-демократов (меньшевиков), из выступления в Государственной думе 14 (27) февраля:
«...Для того чтобы поставить продовольственный вопрос как следует, необходимо прежде всего изменение политического положения страны. А затем необходимо правительство, облечённое доверием населения и опирающееся на большинство Государственной думы... Мы никогда не забывали, что это правительство (оно должно было предшествовать тому, которое впоследствии получило имя «Временное правительство» – ред.) ...по своему составу и по своей природе... архиреакционно, антигосударственно, антинародно и антинационально и что оно никогда не пойдёт навстречу насущным желаниям страны. И лозунг... «так было и так будет» гораздо вернее изображал сущность и природу этого правительства, чем фальшивый и лицемерный лозунг «сначала успокоение, а затем реформы».
...Возникает прямо парадоксальное положение. Против правительства вооружились буквально все, а оно и глазом не моргнёт. Ведь такое положение немыслимо ни в одной стране... В чём же секрет? Правительство... не думает о том, что вы поведёте с ним серьёзную борьбу... И оно совершенно право. Ведь для того, чтобы это правительство сошло со сцены... нужна решительная борьба, нужно движение народа. А ведь такое движение может перейти и в революцию...»
Газета «Петроградские ведомости», 15 (28) февраля:
«Подготовительные работы по введению карточной системы на ржаной хлеб в данное время закончены, хлебные карточки отличаются от сахарных тем, что они составлены на 31 день, с расчётом выдавать хлеб ежедневно в течение месяца. На каждое лицо будет выдаваться 1-2 с половиной фунта...»
А. Ф. Керенский, депутат Государственной думы, в скором будущем – министр юстиции, а затем и премьер-министр Временного правительства, 15 (28) февраля, из выступления в Думе:
«Мы переживаем небывалую в жизни нашей родины смуту, перед которой время 1613 года (то есть время первой российской смуты – ред.) кажется детской сказкой. Распылены не только партийные организации, но превращена в хаос экономическая жизнь страны... Дело дошло до того, что недавно одно из министерств, посылая своим агентам... в губернский город уголь, снабдило поезд вооружённой стражей, чтобы другая власть не конфисковала по пути этот уголь... Налицо картина полного развала всей старой конструкции государства».
Из совокупной печатной информации февраля-марта 1917 г.:
25 февраля (10 марта)
Настроение в Государственной думе стало заметно нервным и приподнятым ещё 25 февраля, когда перед депутатами во всей остроте встал вопрос о продовольствии вообще и в столице в частности, когда против желания рабочих закрыли Путиловский и Ижорский заводы и когда начались последовательные забастовки одного завода за другим, трамваев, извозчиков...
...С молниеносной быстротой надвигалась революционная буря. С криками «Хлеба! Хлеба!» шли по улицам тысячные массы народа. Начались кое-где провокационные столкновения с полицией. Но казаки и солдаты, высланные на улицу для усмирения, в народ не стреляли...
.jpg)
Могут ли быть революции удачны? Скорее всего, как и войны, – нет. Авторы рисунка: Кукрыниксы
.jpg)
.jpg)
Автор плаката: Л. Лисицкий
.jpg)
Тогда только пригубили свободы. О похмелье, вероятно, думали немногие
Те же обобщённые нами источники:
26 февраля (11 марта)
...С раннего утра в различных пунктах города были расставлены сильные патрули конных городовых, жандармов, солдат. Как передают, солдаты многих полков отказались утром выйти из казарм на усмирение. Офицеры сформировали несколько отрядов преимущественно из учебных команд и вывели их на улицу.
Вскоре загремели выстрелы и обильным потоком полилась кровь. Убитых и раненых в этот день насчитывались сотни. Атмосфера думского особняка сгустилась к 4 часам дня... Каждые пять-десять минут А. Ф. Керенского вызывали к аппарату, после чего он, бледный, взволнованный, сообщал:
«Толпа идёт к Знаменской площади. Начался митинг. Стреляют холостыми... Солдат и казаков приветствуют криками «ура» и аплодисментами».
Председатель Городской думы М. В. Родзянко направил телеграмму в ставку царю Николаю II и начальнику Генерального штаба Алексееву, трём командующим армий: «Положение серьёзное. В столице анархия. Правительство парализовано.Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растёт общее недовольство. ...Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя. Промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца».
27 февраля (12 марта) Государственная дума была распущена на каникулы до 1 апреля. Однако Совет старейшин думы решил: всем депутатам вопреки царскому Указу оставаться на своих местах (то есть продолжать работу).
Б. А. Энгельгардт вспоминал: «...У Таврического дворца (где заседала распущенная царём Дума – ред.) толпился народ. Дворец представлял необычайное зрелище. Величественный Екатерининский зал... все бесконечные коридоры... теперь переполнены беззастенчиво шумящей толпой – солдатами, студентами, рабочими. Члены Думы терялись в этой толпе... Дума собралась на частное совещание и избрала Временный комитет, который должен был служить посредником между народным представительством и властью. Временный комитет заседал в кабинете председателя Думы.
...В стены Таврического дворца внедрилась и другая организация, ничем с Думой не связанная. Это был Совет рабочих депутатов... занявший помещение бюджетной комиссии.
Я пришёл в Думу в десятом часу вечера 27 февраля... Некоторые из присутствующих заговорили о необходимости временному комитету немедленно взять власть в свои руки... Начались споры.
... – Хорошо! – воскликнул председатель Думы М. В. Родзянко, – откидываясь на спинку кресла и с силой ударяя ладонью по столу. – Я решил. Я беру власть в свои руки, но отныне требую от всех беспрекословного мне подчинения. Александр Фёдорович, – добавил он, обращаясь к Керенскому, – это особенно Вас касается.
– Я очень охотно буду действовать в полном согласии с временным комитетом Государственной думы, – ответил вставая Керенский, – но примите во внимание, господа, что я принуждён считаться с тем, что сейчас бурлит в ...бюджетной комиссии.
Взоры многих с недобрым предчувствием обратились в сторону помещения этой комиссии... Наше желание ввести солдат в рамки порядка и дисциплины те рассматривали как попытку приостановить и даже в корне задушить начавшуюся революцию...
Из города доносились выстрелы, а вместе с ними неслись слухи об обстреле улиц пулемётами с крыш домов, о выступлениях полиции, хотя фактически революционные толпы нигде сопротивления не встречали. Деятельность царского правительства, начиная с 28 февраля, не проявлялась больше абсолютно ни в чём. Большинство министров где-то скрывалось, некоторые были арестованы, к вечеру 28 февраля революционный микроб беспрепятственно распространился... и захватил весь Петроградский гарнизон...
Толкотня в залах и кулуарах Таврического дворца была такая, что в буквальном смысле с трудом можно было пробиться через толпу. Одна за другой появлялись в Думе депутации воинских частей и целые полки... Члены Думы встречали их речами, говорили до хрипоты, до полной потери голоса, пытаясь поддержать патриотическое настроение масс. На каждого члена Думы выступали 3-4 оратора от Совета рабочих депутатов... Мало-помалу представители рабочих приобрели всё большее влияние. Часам к 5-6 вечера 28 февраля определённо выяснилось, что весь Петроград в руках революционеров...»
Из совокупной печатной информации:
2 марта (15), поздно вечером Совет рабочих депутатов значительным большинством (300 против 15) признал Временное правительство и решил работать с ним в контакте.
2 марта 1917 года, 15:00, в Пскове Николай II подписал Манифест об отречении и сложении своей верховной власти в пользу брата, Великого князя Михаила Александровича, чтобы «облегчить народу... тесное единение и сплочение всех сил народных».
3 марта 1917 года Великий князь Михаил Александрович принял решение лишь в случае воспринять верховную власть, если таковая будет «воля великого народа... которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы Государства Российского». Собрание же созвать на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования всего народа. (Это собрание в 1918 году, где большевики не получили необходимого большинства, было ими разогнано.)
Состоялось первое собрание по инициативе как «интернационалистов», так и «оборонцев» (фракции социал-демократической партии, созданные на основе принципа отношения к войне 1914–1918 гг. – ред.). И тогда все сходились на том мнении, что вопрос об объединении с большевиками, вопрос о создании единой мощной массовой социал-демократической партии стоит теперь на очереди дня...
7 марта по Постановлению Временного правительства Николай II и его супруга были арестованы. Их доставили в Царское село. В июле 1918 года в Екатеринбурге, тайно, ночью вся царская семья, с наследником-подростком и дочерьми, будет расстреляна чекистами.
«Рабочая газета» (ЦО РСДРП), 7 (20) марта 1917 года:
«Если бы Совет рабочих и солдатских депутатов Петрограда взял в свои руки власть, это была бы власть призрачная, власть, которая привела бы к немедленному возникновению гражданской войны...»
Из заметок В. И. Ленина, получившего в эмиграции известия о победе народной революции в России: «Неделя кровавых битв рабочих, и Милюков, Гучков + Керенский у власти! ...Это первый этап первой (из порождаемых войной) революции не будет ни последним, ни только русским. Конечно, мы остаёмся против защиты Отечества, против империалистической бойни... Все наши лозунги те же».
***
Ленин любил играть в шахматы. В этой же крупной игре у него участвовали миллионы людей. И полномасштабной гражданской войны, и хозяйственной разрухи, и голода, и эпидемий, и многих миллионов жертв он не испугался. Победа в России – лишь ступень, лишь частица дальнейшей мировой революции. Во имя господства пролетариата, во имя светлого будущего.
Ещё в главе «Семья - нация - страна»:
«Кризис национальных отношений в СССР»: кризиснее не бывает
И свершилась великая революция...