Город чудный, город древний...

Немного найдётся в Москве людей, знающих родной город назубок и способных за известной сегодняшней заброшенностью разглядеть красоту той подлинной Москвы, которая нам может только представляться в воображении. Михаил КУДРЯВЦЕВ, чьи картины воспроизведены на цветной вкладке этого номера журнала, из их числа. Архитектор по образованию, он является автором ряда работ по истории архитектуры русской столицы.

В настоящее время Михаил Петрович возглавляет отдел древнерусского градостроительства в Центральном музее имени Андрея Рублёва. Предлагаем вниманию читателей его беседу с корреспондентами «Социума».

Боярская Москва. Успенский Вражек (ныне улица Неждановой)

Почему в центре Вашего внимания Москва? Чем притягателен этот город?

Мне вообще интересны старые русские города, но Москву люблю особенной любовью, с самого раннего детства. После некоторых колебаний решил посвятить себя этому городу, осознав, что старая истина «Спасём Москву – спасём Россию» верна по-прежнему. Кроме всего прочего, Москва – это не только самый крупный древний город, но и самый необычный. Про него ведь не зря говорится, что это – Третий Рим: исследователям удалось открыть сходство древнемосковской градостроительной структуры с Иерусалимом, Римом и Константинополем.

В чём же это выражается?

Прежде всего в расположении наиболее почитаемых и важных святынь, а также целого ряда государственных построек в системе городских укреплений. Все названные города, и Москва в их числе, являли собой земной образ Града небесного. Икону можно написать на доске, а можно выстроить её в виде целого города. В Москве эти соотношения выражены наиболее последовательно. К примеру, Кремль Московский сходен с Иерусалимом. И там и здесь есть шесть особых ворот.

Известно, что во время своего пребывания на земле Иисус прошёл через Золотые ворота в Святой город Иерусалим для того, чтобы все люди с тех пор могли ходить этим путём – Его путём к святыням. В Москве роль Золотых ворот играют Спасские ворота Кремля. К Спасским же воротам было «привязано» Лобное место как символ страдания Господа.

В центре Кремля возвышается ансамбль, который повторяет иерусалимский храм Воскресения Господня – самого святого места христианства. Этот ансамбль включает в себя Ивана Великого, Успенскую звонницу и Филаретову пристройку.

Сходна Москва и с Константинополем – те же семь холмов с похожими строениями на них. Возникают определённые ассоциации и с Римом. При сравнении планов это достаточно убедительно подтверждается.

На схеме конца XVII века Москва выглядит как естественно образовавшаяся «паутина» – настолько органично и целесообразно переплелись в ней природные «строения» и искусственная среда: улицы и овраги, крепостные стены и речные извивы...

Прослеживается ли идея «Москва – Третий Рим» в архитектуре нашей столицы?

С XV века, к которому относится провозглашение идеи о столице Руси как о Третьем Риме, Москва сознательно из поколения в поколение строилась великими князьями и царями «во образ трёх Римов». Эта идея дожила в Москве до революционных лет.

Интересно ещё и вот что: постройки более поздних архитектурных стилей, будь то борокко, классицизм или ампир, характерные для Москвы, возводились только при условии, если в этом стиле принципиально мог быть построен канонический православный храм.

Происходило как бы одухотворение этих стилей через религию. На протяжении веков Москва накопила много святынь, памятников и сооружений – достижений как отечественной, так и мировой архитектуры. Единственный архитектурный стиль, в котором нельзя построить храм, так как он будет выпадать из многовековой традиции – современный. Вот его-то город и отторгает.

Церковь у Белой стены. Из книги Адама Олеария (1599–1671)

Воссоздать город в его прежнем виде уже, видимо, невозможно?

В принципе можно воссоздать облик того города, который мы унаследовали к 1917 году, хотя это и звучит в общем-то как утопия. Можно, например, вскрыть и восстановить участки стен Белого города вдоль московских бульваров. Это очень украсило бы Москву, дало представление о древней планировке города.

На такого рода восстановление охотно идут многие старинные города Европы. Можно воссоздать Китай-город, причём практически весь, в былой красоте и величии, а его многоярусные подземелья, расчистив, использовать как музей...

Но всё же многое в городе потеряно безвозвратно?

Ничто не уходит безвозвратно. В генах коренных москвичей всё московское ещё осталось. Да, наша современная Москва – город хаотичный, грязный, местами ужасающе неприглядный. Но всё же Москве повезло: в ней довольно хорошо просматривается древняя архитектура, утраченная многими русскими городами, даже такими великими, как Новгород и Киев.

Само «плетение» старинных московских улиц очень помогает человеку войти в атмосферу, уловить едва различимый образ древнего города. С вами происходит нечто необъяснимое: вдруг начисто отрешаешься от современности и оказываешься в мире древней Москвы.

Причём для этого достаточно проникнуться видом какого-нибудь старого дворика, особнячка, самого что ни на есть обыкновенного, «типичного» для прошлого. Присмотришься – и вдруг замечаешь в нём следы ещё более древней кладки. Пред изумлённым взором рисуются древние боярские палаты. Весь переулок или улица мгновенно преображается и обретает свой подлинный, первозданный облик.

Всегда испытываю в такие минуты удивительную радость. Москва в этом отношении – счастливый город. В ней сохранилось гораздо больше древних построек, закамуфлированных под более поздние стили, чем нам это на первый взгляд представляется.

Москва многое претерпела на своём веку: и гибельные пожары, и военное лихолетье, но всегда восставала такой же святой, чистой и прекрасной, как и прежде. Сейчас же на месте планово снесённых уникальных зданий современные зодчие ставят невыразительно типовые постройки или дома выдуманной, совершенно не московской по духу архитектуры, ублажая свой или начальственных заказчиков незатейливый вкус.

А что можно сказать о жителях древней Москвы, о той духовной атмосфере, которая была присуща городу?

Население Москвы вероисповедание имело православное (речь идёт прежде всего о допетровской Руси). Отсюда и соответствующее восприятие жизни, окружающего мира.

Сейчас, когда идёшь по современному городу, то попадаешь в гущу самой разношёрстной толпы, буквально физически ощущаешь волны, исходящие от совершенно разных по духовному состоянию людей, многие из которых полностью равнодушны не только к Москве, но и ко всему на свете. Эти прохожие никакими узами друг с другом не связаны.

В старину же московский люд был более единодушен, да и духовная аура была совершенно иной. Именно она и помогала справляться с многочисленными повседневными делами, которых у москвичей того времени было куда больше, чем у современного горожанина.

Приходилось заботиться и о собственном пропитании, чтобы закрома не были пустыми, и дровами запастись впрок. Добавьте сюда ещё и службу государеву или, скажем, при храме. Забот, одним словом, было невпроворот, и праздношатающиеся в городе составляли крайнюю редкость.

Если вы обратили внимание, на моих изображениях старой Москвы совсем нет людей. Это потому, что я рисую город в то время суток, когда горожане заняты делом: либо ушли ко Всенощной, либо к Заутрене, или готовят в домах еду, хлопочут во дворе по хозяйству.

Скотины нету, потому что просто так её на улицу не выгоняли. С утра стада и табуны пасутся за городом на пастбищах, а вечером пастухи пригоняют их обратно. Словом, я выбираю то время, когда ничто не мешает восприятию чистой архитектуры.

Мои реконструкции, как я их называю, сделаны намеренно без всяких потуг на индивидуальную манеру. Я хочу, чтобы между архитектурой города и зрителем не было меня как личности. Поэтому каждая моя реконструкция написана как академический этюд без всякой стилизации. Эти работы я мыслю как материал в помощь изучающим Москву и как подспорье художникам для исторических композиций.

На схеме: Москва с её посадами. В центре композиции – царские дворцы. Весь город опоясан стенами, а 12 городских ворот распахнуты в мир

Если можно, вернёмся к былой жизни. Интересно, а как обеспечивался общественный порядок в городе?

В столице были городские службы при государе, которые поддерживали порядок, но многие обязанности лежали и на самих горожанах. Так, они сами несли охрану своих улиц и переулков, которые на ночь запирались воротами. Дежурили по очереди все молодые слобожане, кто мог владеть оружием.

Значит, лихих людей было так же много, как и сейчас?

Нет, скорее, выражаясь современным языком, велась «профилактика по предотвращению преступности», кстати, весьма эффективная. И ещё не надо забывать, что Москва лишь в XVIII веке почувствовала себя в безопасности от внешней угрозы. Москвичи любили свой город и не раз насмерть стояли на его стенах с оружием в руках, отражая вражеские нашествия.

А как поддерживалась чистота в городе?

На улицах – самими горожанами. Эта была их прямая обязанность. С особым тщанием содержались мостовые, чтобы в любой момент по ним без всякой помехи смогла промчаться конная рать.

Правда, не все московские улицы были вымощены, а вязкие суглинки, как известно, – вещь довольно-таки малоприятная. При всяких распутицах и непогодах земля московская раскисала. Впрочем, тогда для пешеходов стлали мостки, а уж конным приходилось грязь месить – ничего не поделаешь.

Все слобожане были приписаны к определённым «муниципальным» работам, знали, где им надлежит трудиться и что конкретно делать. Причём такой порядок поддерживался весьма строго, если не сказать сурово. Нерадивого без особых затей пороли принародно – другим в назидание.

У Москвы и у Иерусалима по шесть ворот. Одни из них особые – Золотые, коими прошёл Христос в Вечный Город. В Кремле им соответствуют Спасские

Что можно сказать об эмоциональных особенностях московской архитектуры того времени?

Её характер – открытый, радостный. Её палитра – яркая, многоцветная, каждый дом привлекателен наособицу. Даже хозяйственные постройки нарядно изукрашены. Всё это – отражение московского характера: весёлого, добродушного, хлебосольного.

Всякому хотелось бы жить в таком городе...

Не надо забывать, что москвичам было присуще чувство ответственности и внутренняя дисциплина. Город, хотя и очень большой, весь состоял из близких знакомых и родственников. Многие знали друг друга в лицо. Строго соблюдались сословные и родственные традиции. Разболтанность и панибратство не поощрялись.

Да, вот ещё что, к слову, – Москва славилась богатейшими торгами, проводились они по своим, достаточно жёстким законам. Иногда их не бывало по неделе, а то и по две, в зависимости от престольных праздников. Любопытно описывает характер московских купцов путешественник Павел Алеппский.

С ними нельзя было торговаться. Если согласишься на установленную купцом цену, он тогда и товару прибавит и уступит в цене. А начнёшь рядиться, так он сразу цену заломит вдвое, а то и втрое выше прежней, или просто отвернётся, разговаривать перестанет. Совсем не так, как на восточных базарах, где торг покупателя с продавцом возведён в непременный ритуал.

Можно, наверное, проследить обратное влияние архитектуры города на нравственность горожан?

Влияние это, без преувеличения, было огромно. Архитектура старорусского города своими формами была родственна самой цветущей земле. Она заставляла воспринимать в единстве и землю, и как бы растущий на ней город. Землю не поганили, содержали ухоженной, возделывали её с особым тщанием. Москва утопала в зелени садов. Из всех цветов особенно была любезна сердцу москвичей сирень.

Архитектура города как бы постоянно призывала к молитве. Не было места, откуда не было бы видно нескольких церквей сразу. При встрече с храмом молились про себя, по православному обычаю, мужчинам полагалось снять головной убор.

Сверх ответа на вопрос скажу, что зодчество было ещё и очень информативным. Человек, проходя по городу, читал его, как раскрытую книгу. На фоне городских построек выделялись стены и башни, храмы и монастыри, дворцы знати. Каждое сословие имело свои знаковые отличия.

Красная площадь. Из «Книги об избрании на царство». 1672–1673 годы

Значит, ни о каком однообразии, как сейчас, и речи не было?

Такой безликости, размытости, как в наше время, в древней Москве просто не могло быть. Это сейчас, попав в районы новостроек, можно гадать, где ты находишься: то ли в Лианозове, то ли в Чертанове? Раньше на всех главных путях ставились гербы (слободские, либо царские). Да и слободы строились не по типовым проектам. Содержательность архитектурных форм по-своему обогащала людей.

В таком городе человек чисто психологически не мог оставаться равнодушным к окружающему. Нельзя было пройти по городу, не подымая глаз выше цоколя, как это делают английские клерки по дороге на работу. В Москве городские постройки притягивали взгляд прохожего неизменно.

Что помогало сохраняться древней Москве?

Основа основ её очень сложной градостроительной структуры была заложена в XV–XVIII веках. Сохранялась она во многом за счёт постоянства приватного владения домами и иными постройками. Ведь даже если менялся их хозяин, то нетронутыми, как правило, оставались границы строений. И вот такое постоянство землепользования во многом оберегало Москву.

Планировку города сохраняли и городские стены, а позже – возникшие на их месте бульвары и сады. Чётко выделялся его центр в границах Садового кольца. Москва не раз восставала из пепла и выходила из таких ситуаций, в которых редко какой город сумел сохранить своё достоинство.

Ни указы Петра I, запрещавшие каменное строительство в Москве, ни разорение и пожар времён нашествия Наполеона не смогли сломить Москву. Сокрушительный удар ей был нанесён уже в годы Советской власти. От него оправиться пока не удалось.

Что, по-Вашему, способствовало разору более всего среди прочих, хорошо всем известных причин?

Прежде всего, это отмена частной собственности. Когда с частным лицом, горожанином, перестали хоть сколько-нибудь считаться, лишив его всякого права на владение, началось уничтожение города.

В 20-е, 30-е и последующие годы в Москве бесчинствовали при многочисленных сносах бригады пришлого люда. По указанию новых властей они безжалостно ломали город.

Крушили что ни попадя – храмы, памятники культуры и истории. Только до войны были целиком уничтожены сотни великолепных архитектурных ансамблей. Их хватило бы на украшение не одной столицы небольших европейских государств.

Московский Кремль, как и его предшественник Иерусалим, являл собой земную проекцию Града Небесного

Сейчас развивается движение по восстановлению разрушенного. Значит, есть надежда?

Такое движение прекрасно по своей сути. Но не надо преувеличивать его значение. Всё-таки это движение непрофессионалов. А энтузиасты-непрофессионалы могут работать только на подсобных работах. Кроме того, только на энтузиазм уповать нельзя. Нужно прежде всего воссоздавать русскую строительную школу. Но, похоже, сейчас избран совершенно иной путь.

Вы имеете в виду привлечение иностранных фирм для реставрационных работ?

Да, ведь сейчас памятники русской культуры реставрируют и турки, и поляки. Они по-своему хорошо знают это ремесло. Трагедия вот в чём. На Руси издревле повелось вкладывать в градостроительство свою душу – это отличительное свойство русской школы. А если без души, то происходят удивительные вещи – восстановленные памятники как бы теряют свою чарующую магию.

И дело тут вовсе не в мистике. Вот, к примеру, свежеотреставрированный «Метрополь», ведь он как бы перестал существовать, и мимо него можно пройти, как мимо любой заурядной постройки где-нибудь в Черёмушках: новодел с напяленными на фасад майоликами Врубеля.

Россия всегда славилась мастерами. Строительная школа отличалась и высочайшим профессионализмом и виртуозностью исполнения.

Надо поискать в мире таких умельцев, которые смогли бы на 3,5-метровый фундамент установить 81-метровую башню, как это сделали московские мастера – строители колокольни Ивана Великого. Или вот ещё: сплошь да рядом древнерусские постройки ставились на оползневых склонах и стояли веками. В каждом русском городе их можно найти предостаточно. А сейчас эта школа зодчества, увы, забыта. Возродить её – дело нашей чести.

Сходна Москва и с Константинополем: те же семь холмов, семишатровая башня нашего Белого города соответствует греческому Семибашенному замку. Храмы Святой Софии Премудрости Божией украшали и Константинополь, и нашу древнюю столицу

Беседу вели: С. ГОРБУНОВ, В. ФЁДОРОВ

• Журнал «Социум»
• 1991 год
• №4

Ещё в главе «Деревня - город - отечество»:

Что воля, что неволя... неужели?

Город чудный, город древний...

«Мы гуляли на Пасху по Москве, по церковной...»