Феномен интеллекта. Почему физики становятся физиками, а политики – политиками

Как и когда талантливый подросток выбирает будущую специальность? Что побуждает его остановиться на физике или медицине, политике или литературе? Какова при этом роль генетических задатков, семьи, школы, прочитанных книг и газет, ТВ? А может, на выбор влияют и такие факторы, как близость вуза к дому, мода или надежда на большие заработки и быструю карьеру?

Эти вопросы я задавал себе давно. И не найдя ответа ни на один из них в соответствующей литературе, решил искать его сам. Как физик я начал с выяснения причин, побудивших молодых людей отдать

Предпочтение физике

В XX веке она стала лидером естествознания и базой НТР во многом благодаря притоку значительных интеллектуальных сил. Но почему большинство создателей современной физики обратились именно к ней тогда, когда совсем ещё не было ясно, что ей, а не химии, биологии, инженерии предстоит такое бурное развитие?

Диктовали гены? Но не существует или очень редко встречается «узконаправленный» талант, позволяющий человеку проявить себя исключительно в одной сфере деятельности. Талант подвижен в поиске объекта приложения сил. Этот тезис подтверждают Ньютон (физика, математика, богословие, административное искусство), Роберт Гук (биология, физика, инженерия), Леонардо, Рафаэль Санти; из XX века – Эйнштейн (физика, математика, инженерия), Андрей Сахаров (физика, инженерия, политология) и многие-многие другие...

Роль семейных традиций велика. Известна династия математиков Бернулли. Среди Нобелевских лауреатов – отец и сын Брэгги, Томсоны, Боры, Сигбаны; три премии в семье Кюри... Но есть и примеры разительного противоречия в выборе: сын Чарльза Дарвина – математик и физик Джордж (член-корреспонденг Петербургской АН, кстати заметить. – Ред.); физик Нильс Бор и математик Харальд Бор – сыновья физиолога; «отец кибернетики» Норберт Винер – сын литературоведа. А сколько гениальных учёных, политиков, писателей вышли из среды, где отсутствовали какие-либо интеллектуальные устремления! Да, роль семьи велика, но не определяюща.

Роль школы менее исследована. Случаи, подобные пушкинскому выпуску Лицея или будапештской гимназии, где в одном классе учились Джон (Янош) фон Нейман, Эуген Вигнер, Лео Силард, Эдвард Теллер, а двумя годами раньше – Деннис Габор, очень редки. (Впрочем, ещё, видимо, предстоит детально изучить опыт элитарных школ и университетов, влияние группового эффекта.)

Прочитанные книги. Бертран Рассел писал: «В 11 лет я взялся за геометрию Эвклида. Это было одним из самых важных событий в моей жизни, таким же ослепительно ярким, как первая любовь». Эйнштейн в 12 лет тоже взялся за учебник по геометрии: «Эта ясность и уверенность произвели на меня неописуемое впечатление». В том же возрасте Максвелл потрясён идеями симметрии. Ферми – обсуждениями перспектив науки с инженером Амедеи...

Таких примеров немало. Они показывают, что в возрасте 11-13 лет будущие великие учёные испытали яркое интеллектуальное потрясение, предопределившее их научную устремлённость.

Импринтинг – запечатление

Конрад Лоренц, один из основателей этологии, назвал это явление векториальностью интеллекта – «импринтингом» (впечатывание, запечатление) и показал: существует строго определённый возраст фиксации в мозгу тех или иных структур (поведенческих актов). Чем ниже интеллект животного, тем раньше происходит импринтинг.

Известные случаи, когда оказывалось невозможно восстановить человеческую личность у детей, воспитанных животными, подтверждают, что аналогичные временные пределы, пусть и не столь чётко очерченные, есть и у человека.

Упомянутые мною учёные случайно получили в определённом возрасте нужные книги или встретили умного собеседника... Сегодня в эпоху бурного развития информационных каналов появились и другие механизмы ориентации интересов (реклама «Баунти» – не в счёт? – Ред.): подростки, прочитав в прессе или увидев по ТВ репортаж о каком-либо эпохальном научном открытии, выберут, не всегда осознанно, соответствующую специальность. Точнее, у них, согласно теории замечательного грузинского психолога Дм. Узнадзе, возникнет установка на определённый вид деятельности.

Проверить это предположение можно ретроспективно: сделать выборку по годам рождения достаточно большого количества выдающихся учёных, писателей, политиков и попытаться найти соответствия между «пиками» появления на свет признанных гениев и экстраординарными событиями в областях их деятельности.

Начнём с физиков. На графике 1 в точном соответствии со списком Ю. А. Храмова («Физики. Биографический справочник». М., 1983) по оси ординат отложено число физиков, родившихся в данном году. Нижняя «гребёнка» показывает распределение лауреатов Нобелевской премии. (Для точного статистического анализа, конечно, нужен гораздо больший объём выборки, но качественная оценка тенденций вполне возможна и на этом материале.)

Итак, при первом взгляде становится совершенно ясно, что пики не имеют никакой периодичности, которая указывала бы на связь с солнечными циклами, вариациями магнитного поля и подобными, иногда обсуждаемыми причинами. Но всплески великолепно увязываются – с интервалом в 11-13 лет – с нашумевшими сенсационными открытиями.

Пик 1878 года отвечает открытию и первым исследованиям катодных лучей, а также опытам Николы Тесла. 1881–1883 годы – несомненно, пик Рентгена (в 1895–1896 годах оттиски его статей прилагались даже к газетам). Пик 1887–1889 годов более сложный: вызван он, скорее всего, опытами Кюри и многочисленными научно-популярными публикациями о достижениях науки XIX столетия – века пара и электричества – в 1900–1901 годах. Пики 1900–1902 и 1904–1908 – созданием планетарной модели атома Резерфорда-Бора (1912–1914 гг.) и с блистательным подтверждением общей теории относительности во время солнечного затмения 1919 года.

Всплеск 1911-го можно назвать пиком де Бройля – Бора, то есть открытия волновой структуры материи и физической расшифровки периодической системы элементов. Тогда как максимумы 1915 и 1920 годов атрибутируются как отзвуки создания квантовой механики и открытия нейтрона, а значит, модели атомного ядра, соответственно в 1926–1928 и 1932–1933 годах. Пик 1924–1925 годов – исследования атомного ядра и космических лучей, хотя не исключено, что он связан с послевоенным развёртыванием работ по ядерной физике и технологии.

Любопытно, что будущие Нобелевские лауреаты как бы несколько раньше – на год-два – определяют свои научные склонности. Возможно, ранний импринтинг – проявление более высокого интеллекта? Но не будем абсолютизировать получение или неполучение Нобелевской премии: бывают открытия случайные, признание посмертное и др.

На графике 2 отражены аналогичные данные по отечественным физикам. Здесь можно отметить слабый максимум 1883 года, отражающий с характерным опозданием на 1-2 года «пик Рентгена» на первом графике и колоссальный пик 1908 г., вполне соответствующий как эйнштейновскому максимуму (с учётом запоздания информации), так и взлёту оптимизма в обществе при переходе к нэпу. Максимум 1926–1930 годов – развёртывание работ по ядерной технике и послевоенный рост приёма в вузы; подробнее анализировать его пока невозможно.

Выдвинутая гипотеза как будто подтверждается, но остаётся вопрос: откуда рекрутируются учёные, приводящие к появлению пиков на наших диаграммах, и куда они «исчезают» в годы провалов? Наиболее естественное предположение – каждый год появляется примерно одинаковое число талантливых подростков, которые, в зависимости от научных сенсаций, в период импринтинга концентрируются в тех или иных пропорциях по разным наукам.

Действительно, пики у физиков вызывают спады в других родственных науках (биологии, химии, механике и т. п.) и, наоборот, экстраординарные открытия в этих науках ведут к появлению в них новых многообещающих имён. В математике же, где практически не было сенсаций, график распределения умов по годам рождения выглядит спокойней – заметны лишь спады, объясняемые «перекачкой мозгов» в более динамичные отрасли знаний.

Нулевой вариант № 2: других считаем мы нулями, единицами – себя. Автор фото: А. Шматович

Эмоции тоже сила

У вдумчивого читателя неизбежно возникнут два вопроса:

1) имеет ли отмеченный феномен всеобщее значение или он достояние исключительно естественных наук?

2) есть ли впечатления, способные оттолкнуть юный талант от определённого вида интеллектуальной деятельности?

Например, значительное сокращение числа химиков можно приписать эмоционально окрашенному протесту против применения отравляющих веществ во время Первой мировой войны (а стало ли меньше физиков после Хиросимы? – «Вдумчивый читатель» – Ред.), но, поскольку антинаучные настроения стали проявляться в обществе лишь в последние десятилетия, для ответа на второй вопрос нужно анализировать другие области деятельности.

Явление импринтинга, по-видимому, давно подмечено и практически используется для обрядов инициации. К 13 же годам относится усиление религиозного воспитания в иудаизме, исламе. В этом же возрасте совершается конфирмация в евангелических конфессиях. Однако все приведённые факты служат дополнительными аргументами в пользу предлагаемой теории, но не обладают доказательной силой. Необходимо найти вид деятельности, который был бы представлен большим числом талантливых людей и где эмоции играют существенную роль.

С чего начинается Дума

На мой взгляд, убедительным может быть анализ данных о рождении многих политиков, действовавших в разных исторических условиях: депутатов Государственной Думы 1-го созыва (1906 год) и лидеров Октябрьской революции.

Начнём с Думы (график 3). Максимум родившихся в 1850 году увязывается с происшедшим в 1863 году восстанием в Царстве Польском, введением нового университетского устава, обсуждением судебных реформ (романом «Что делать?» – Ред.), то есть вызван, как и последующие пики, введением новых законов в духе наметившегося тогда начала формирования правового государства.

Всплеск 1856-го можно связать с публикацией в 1869 году поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (сейчас трудно даже представить себе впечатление от этого произведения, стимулировавшего движение народников) и обсуждением «городового положения» – начал местного самоуправления. Резкий провал 1857 года – печальный опыт Парижской коммуны, франко-прусская война и процесс Нечаева в 1871 году.

Тогда как пик 1861-го, давший, кстати, максимум мест в Думе кадетам, вызван проведением в 1874 году военной реформы, упорядочившей призыв в армию, резко сократившей срок службы, повлиявшей на рост образованности и престижа офицерского корпуса, и, кроме того, отражает интерес к народническому движению в это же время.

Провал 1863–1865 годов соотносим с Русско-турецкой войной 1877–1878 и переключением внимания общества с дел мирного обустройства России на иные, а подъём 1866 года – с заключением мирного договора и надеждами на перестройку государства, вскоре обещанную Лорис-Меликовым (1). Очередной спад двух следующих лет – несомненно, отражение эпохи террористической деятельности «Народной воли» и убийства Александра II.

Теперь рассмотрим 245 биографий и автобиографий выдающихся деятелей Октябрьской революции (график 4 составлен по материалам 41-го тома Энциклопедического словаря братьев Гранат). Отметим, между прочим, что в ряде автобиографий указание о будущей деятельности относится именно к 13 годам.

Обсудим происхождение пиков и провалов на этой диаграмме. Пик 1865 года – оправдание в 1878 году Веры Засулич судом присяжных и убийство Кравчинским шефа жандармов (одновременно с этим пиком «радикалов» появляется провал среди думских деятелей). Провал 1866–1867 годов соответствует политике Лорис-Меликова и неудачным покушениям на Александра II.

Всплески 1868 и 1870 гг. связаны с убийством царя и процессами над народовольцами. Заметим, что провалы на графике 3 соответствуют пикам на графике 4 и наоборот! Пик 1873 года объясняется принятием чрезвычайно реакционных законов о найме рабочей силы.

Провал в 1874–1876 годах – влиянием казни группы Александра Ульянова после неудачного покушения на Александра III, ограничением приёма в учебные заведения «кухаркиных детей» и расправ с политическими заключёнными (Карийская трагедия), (2).

Распоряжение о запрещении выхода крестьян из общин и протесты против попыток нового закрепощения крестьян отзываются очередной «ямой» 1880 года, а Ходынская катастрофа при коронации Николая II – пиком 1883-го. Голод, разразившийся в конце столетия, и отдача студентов в солдаты соответствуют появлению на свет большого количества будущих революционеров в 1885–1886 годах.

Вывод очевиден: правовые реформы вызывают приток подростков в правовое же общественное движение (нам, в частности, следует ожидать появления ярких политиков и юристов, родившихся в 1976 году!)

Важно также отметить, что у всех основных инициаторов «перестройки» время импринтинга выпало на 1941–1945 годы – влияние войны здесь несомненно. Если наш подход верен, то появлению следующих поколений государственных деятелей рождения 1943–1947 и 1973 годов будут способствовать хрущёвская оттепель и период гласности.

Не сушите нам мозги!.. Автор рисунка: А. Ионайтис

* * *

Думаю, феномен интеллектуального импринтинга применительно к талантливым подросткам можно считать доказанным. Остаются, конечно, вопросы: существует ли это явление у художественно одарённых натур, и если да, то когда и под влиянием каких факторов оно даёт о себе знать? В какой мере отмеченная закономерность применима к «средним» подросткам и т. п.?

Все эти проблемы стоило бы исследовать психологам и физиологам, а если всеобщность и физиологические основы феномена подтвердятся, предстоит искать такие методы воспитания и профессиональной ориентации детей, которые были бы наиболее эффективны именно в период импринтинга.

Марк Перельман
Из журнала «Наука в России»

***

1 – См. статью Т. Филипповой «Феномен либеральной диктатуры» // Социум, 1992. № 6.

2 – Массовое самоубийство политкаторжан на Карийской каторге в 1889 году в знак протеста после попыток администрации уравнять политических заключённых с уголовными. Трагедия привела к ликвидации каторги.

• Журнал «Социум»
• 1994 год
• №4-5

Ещё в главе «Времена - народы - мир»:

Ошибка, которая потрясла мир

Надо жить в XXI веке

Ваше будущее – в ваших... мозгах

Феномен интеллекта. Почему физики становятся физиками, а политики – политиками