Елена Крюкова. Вознесение Господа на небо
В тулупе старик руки крепко прижал ко груди...
Девчонка с косою ржаной завизжала: «Гляди!..»
Два бритых солдата – им ветер так щёки
засёк –
Уставились в неба расписанный мощно чертог.
Шёл пар изо ртов у людей и домашних зверей.
Младенцы вжимались, сопя, в животы матерей,
А матери, головы к чёрному небу задрав,
Глядели, как поле колышется звёздчатых трав
Под северным ветром, которому имя –
Норд-Ост!
И в кровном сцеплении красных ли, белых ли
звёзд,
Над ветром обглоданным грязным хребтом
заводским,
Над всем населеньем – пещерным, всем
женским, мужским,
Над рокером жёстким, плюющим в дыру меж
зубов,
Горбатым могильщиком, пьющим портвейн
меж гробов,
Над девкой валютной с фазаньим раскрасом
щеки.
Над малой детдомовкой – валенки ей велики! –
Над высохшей бабкой-дворянкой с крестом меж ключиц.
С видавшими виды глазами зимующих птиц,
Над толстой торговкой, чей денежный хриплый карман
Топырится жирно,
Над батюшкой сивым, что пьян
Допрежь Литургии – и свечки сжимает в горсти,
Тряся бородой пред налоем: «Ох, грешен...
прости!..» –
Над рыжей дояркой, что лузгает семечки в грязь.
Над синим морозом, плетущим славянскую вязь
На окнах почтамтов, столовых, театров, пивных,
Бань, паром пропахших, больниц, как судеб
ножевых... –
Над рабством рабочего, смехом крестьянских
детей,
Над синим морозом – а он год от года лютей,
Над синим морозом – байкальским, уральским, степным –
Летит наш Христос, лучезарный, сияющий дым,
Летит Человек, превращённый любовью во свет.
И все Ему жадно и горестно смотрят вослед.
Ещё в главе «Отражения»:
Елена Крюкова. Нечто вроде credo
Елена Крюкова. Снятие со креста
Елена Крюкова. Вознесение Господа на небо