Что сулит новый век?

Согласно известному американскому футурологу Алвину Тоффлеру первая волна глубинных перемен в человеческом обществе была вызвана 10000 лет назад аграрной революцией, вторая – промышленной революцией, начавшейся около 300 лет назад.

Теперь человечество находится в процессе перехода к качественно новому цивилизованному состоянию, подготовленному развитием материальных, интеллектуальных и духовных основ жизни.

Вычленив рассуждения американского учёного о переходе к третьему этапу цивилизации, зададим себе вопрос: вписывается ли СССР в общее пространство столь серьёзных перемен? И другой – есть ли возможность выстроить сценарий будущего страны, если иметь в виду, что стереотипный советский политик не видит проку в разработке концепций и моделей этого развития.

Очевидно, срабатывает реакция отторжения на всякого рода умозрительные схемы: так долго в них втискивалась «живая» жизнь, что сегодня констатируется её полуживое состояние. Однако всякая научная социальная доктрина (отнюдь не догматизированный вариант марксизма) явно взывает к необходимости прогнозирования.

Помещённое ниже интервью с Алвином Тоффлером, затрагивающее не только мировые, но и наши сегодняшние проблемы, – тому подтверждение.

XX век уже получил немало броских названий, однако бурный научно-технический прогресс во второй половине столетия всё более утверждает его характеристику – век компьютеров. Каким образом, по Вашему мнению, это сказывается на развитии современного общества, его производственной, социальной и духовной сферах?

– Происходящие в мире перемены весьма драматичны, и, нет никакого сомнения, они будут оказывать воздействие на жизнь всех людей в течение предстоящих десятилетий. Это касается как индустриальных капиталистических, так и социалистических стран.

Почему именно в наше время мир переживает такие потрясения? Мне представляется, что ключ к разгадке вопроса дал К. Маркс: меняется сам способ производства. (Я пользуюсь другим термином – «система для создания богатства», однако он сходен с марксистской концепцией).

На нашей планете возникает новый способ производства, гораздо более передовой и могущественный, чем предыдущий, индустриальный. Он основывается на микроэлектронике и информатике, автоматизированных и роботизированных гибких системах производства, где знания, квалификация, творческое начало приобретают первостепенное значение. А это неизбежно влечёт за собой глубочайшие перемены во всех сферах жизни.

Думаю, что многое из того, что нас так занимает сейчас, будет восприниматься далеко не столь драматично, скажем, лет через 100 или 150. Например, 175 лет назад состоялся Венский конгресс. Мало кто теперь помнит, какие монархи были свергнуты с тронов, в пользу кого вели свои интриги Талейран или Меттерних.

Время высветило, что действительно решающими в тот период были не изменения политических структур, а процессы промышленной революции, которая преобразовывала производство, экономику, культуру, идеологию – словом, всё. То же самое происходит и сейчас: все общественные перемены необходимо рассматривать на фоне прихода нового способа производства.

Я считаю, что становление этой новой системы создания богатства привело к возобновлению конкуренции между капиталистическими странами в глобальном масштабе. США, Европа, Япония борются за господство в области передовой техники и технологии.

Марксизм, социалистическая идеология ориентированы, по-моему, в основном на объяснение и изменение прежнего, индустриального общества. Здесь – одна из причин кризиса в мире социализма. Например, в СССР В. И. Ленина можно рассматривать как индустриализатора: он хотел вытащить Россию из феодального прошлого путём её промышленного развития.

Вслед за ним каждый советский руководитель стремился построить эффективную индустриальную экономику, которую мы называем «экономикой фабричных труб». М. С. Горбачёв – первый советский лидер, признавший тот факт, что, даже если стране удастся создать такую эффективную «экономику фабричных труб», она обречена на устаревание, так как в мире уже имеется более совершенная разновидность способа производства. Он первым из видных советских деятелей осознал объективный характер наблюдаемой нами третьей волны перемен.

– Что происходит с рабочей силой вообще в мире труда?

– История полна иронии: в 1959 году Н. С. Хрущёв заявил, обращаясь к Западу: «Мы вас похороним!». Он, конечно, имел в виду воображаемое в будущем экономическое превосходство СССР. Изрёк он свои слова как раз в тот момент, когда впервые в истории Соединённых Штатов рабочая сила претерпела качественное изменение: «белых воротничков» и работников сферы обслуживания стало больше, чем «синих воротничков» – промышленных рабочих.

С тех пор продолжается процесс стремительного расширения сферы услуг, информационных отраслей. И это – результат новой промышленной революции, значения которой Хрущёв ещё не смог учесть.

Правда, вопреки расхожему представлению мы имеем сейчас в США то же число заводских рабочих, что и 20 лет назад. Но оно уменьшилось в процентном отношении, и это, конечно, заметный сдвиг в структуре рабочей силы. У многих совершенно переменилась их деятельность. На передовых предприятиях половина рабочих, возможно, никогда не притрагивается к станку, они заняты умственным трудом.

Рудимент или проделки Кокома? Из журнала «Людаш Матьи» (Венгрия)

Где там разгадать загадку «красного скорохода»? Из журнала «Людаш Матьи» (Венгрия)

– Какие новые процессы в производственной и социальной сферах рождает, по Вашему мнению, новый способ производства?

Отвечая на этот вопрос, вспомню личный опыт. Мы с женой в своё время в течение пяти лет трудились на заводах: я на автосборочном конвейере и в сталелитейном цехе, она в цехе разливки алюминия электролампового завода. Наша задача заключалась в выпуске как можно большего количества одинаковой продукции.

Если мы могли изготовить вместо девяти десять тысяч идентичных изделий, это было прибыльно. Таков принцип массового производства. Сейчас на передовом предприятии вы не увидите поточного производства одинаковых изделий.

Продукция всё время меняется и отличается большим разнообразием, ибо компьютерная технология и управление резко снижают затраты на переход от выпуска одних изделий к другим. Поэтому всё, что изготовляется, становится всё более разнообразным по моделям, типам и размерам. Оно всё больше приближается к той продукции, которая делается по индивидуальному заказу.

Здесь, по-моему, проявляет себя диалектическая спираль развития. Ведь до промышленной революции большая часть продукции изготавливалась ремесленниками по индивидуальным чертежам или просто описаниям. С появлением машинного производства настала пора массового выпуска стандартизированных изделий. Сейчас происходит возвращение ко всё более специализированному производству по индивидуальному заказу, но на основе новейшей технологии.

Параллельный процесс можно видеть и в сфере распределения товаров в обществе, обладающем передовой технологией. Массовый рынок распределения раздробляется и распадается на небольшие специализированные части, называемые микрорынками.

В капиталистических странах эта система распределения при помощи рекламы соединяется с системой производства. И она претерпевает изменения, всё более ориентируясь на индивидуальные потребности и вкусы.

Современные средства массовой информации, и прежде всего телевидение с его большим числом каналов, предоставляют для самых разных общественных групп очень широкие возможности выбора не только рекламы, но и новостей, другой информации. Это одно из проявлений процесса демассификации (от французского слова «de-massifier»), который отражает, в свою очередь, появление гораздо более дифференцированной социальной структуры. Такому обществу требуется и гораздо больший поток информации с обратной связью для координирования всех действий.

Прежде, при господстве «экономики фабричных труб», информация была подчинена бюрократическим структурам. Крупные корпорации с точки зрения их организации были похожи на советские министерства: иерархическая пирамида с преимущественным правом верхов на информацию.

Любая бюрократия зиждется на том, что верх пирамиды знает заранее (а зачастую исключительно только верх) то, что нужно знать другим. Когда же наступает период стремительных перемен, то просто невозможно единолично обладать нужным знанием.

Люди должны знать информацию по горизонтали, друг от друга, не только по соображениям политической демократии, но и ради обеспечения эффективности экономики. Роль трудящихся на производстве всё более теперь определяется объёмом находящейся в их распоряжении информации. И перед ними встаёт не столько проблема распределения доходов, сколько знаний, от решения которых зависят и сами доходы. Это новая задача, к которой рабочий класс должен найти свой подход.

Новый способ производства всё больше опирается на информацию, знания и культуру. Рабочие и служащие должны иметь возможность ставить под сомнение информацию сверху, возражать своим начальникам. Без этого просто нельзя рассчитывать создать передовую экономику.

Раньше рабочим внушали, что надо, мол, держать язык за зубами. Делай свою работу год за годом и не задавай никаких вопросов. Теперь же в передовых отраслях такие работники не котируются. Наоборот, требуются те, кто любит задавать вопросы. Без этого вы никогда не выдвинете новую идею, никогда ничего не улучшите. Было бы преждевременно утверждать, что это уже типично.

На большинстве предприятий к людям всё ещё относятся как к придаткам машин, чей труд продаётся и покупается. И всё же в передовых отраслях корпорациям стало выгоднее относиться к рабочим иначе. И такое отношение получает всё более широкое распространение в США, Японии, Западной Европе.

Гласность и свобода информации в Восточной Европе, в Советском Союзе – это шаг к большей открытости экономики, к новым политическим структурам с целью создать более гибкую общественную систему. По моему убеждению, волна перемен, которую мы сейчас в них наблюдаем, отвечает историческому вызову со стороны нового способа производства.

В экологических заботах ничто не слишком! Из журнала «Людаш Матьи» (Венгрия)

– Считаете ли Вы безработицу неизбежной данью техническому прогрессу? Есть ли способы с ней справиться или хотя бы ограничить её воздействие на трудящихся?

– Думаю, что и в будущем безработица доставит немало беспокойства трудящимся. Многим придётся менять занятие, переходить из одной отрасли промышленности в другую. Это переходная или скользящая безработица. Смягчить её можно за счёт различных систем оказания помощи: выплата пособий, финансирование образования, профессиональной переподготовки безработных и т.п.

Сложнее с теми из них, кто вследствие недостаточных знаний и квалификации будет вытолкнут за ворота или в лучшем случае на низкооплачиваемые виды работ. Неквалифицированным или малоквалифицированным трудящимся гораздо труднее приобрести нужную специальность и выбраться из безработицы.

В последнее время в США и Западной Европе растёт число тех, кто не желает трудиться при наличии свободных рабочих мест. Их обозначают термином «низший слой общества» (underclass). Среди них есть и люмпен-пролетарии со стажем, однако немало и молодых людей, которые просто не хотят подчиняться дисциплине. Решения проблемы пока не удалось найти.

Безработица никогда не устранялась полностью, разве что в военное время. Конечно, её можно скрывать, прятать путём искусственного раздувания штатов. У нас этот метод получил образное название «подстелить соломку». Он означает, что вы продолжаете работать, даже если плоды вашего труда никому не нужны. Такое явление присуще любой бюрократии, и оно часто встречается в социалистической экономике.

Многие делают вид, что работают, по-настоящему ничего не производят, но исправно получают зарплату. То же самое, хотя в меньшей степени, существует в капиталистической экономике.

Наиболее разумный путь решения проблем безработицы – увеличение количества рабочих мест. Создаются новые возможности трудиться в сфере обслуживания, управления, особенно для «белых воротничков». Изобретаются всякого рода новые, к тому же весьма специализированные услуги, требующие порой большого воображения. Однако и здесь нет лёгких решений, которые гарантировали бы полный успех.

Мне думается, что следует поставить вопрос о роли наёмного труда в меняющемся обществе наших дней. Понятие оплачиваемого рабочего места – это по сути своей изобретение индустриального периода «второй волны». До промышленной революции большинство людей трудилось на дому, в поле, но не получало за это денежной оплаты. Плоды труда реализовывались на рынке.

Повсеместное распространение наёмного труда стало следствием перехода к индустриальным методам производства, и произошло его разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый. Ведь, скажем, женщины в домашнем хозяйстве занимаются трудом, абсолютно необходимым и продуктивным для народного хозяйства, но он в расчёт не принимается и им ничего не платят. Поэтому, мне кажется, что наши представления о труде и его измерении устарели.

На будущее и капиталистическому, и социалистическому обществам придётся задуматься над предоставлением некоторых минимальных гарантий дохода всем людям. Формы их могут быть различными – от выплаты всевозможных пособий до выдачи государством гарантийных писем на определённые цели.

Например, родители могут иметь гарантийное письмо на сумму, достаточную для оплаты обучения ребёнка в любой школе по выбору семьи. Если выдавать такие гарантийные письма на образование, жильё, медицинское обслуживание или приобретение пищи, то в итоге это обеспечит семье минимальный доход.

Таким путём можно уменьшить остроту социальных проблем.

– Как Вы оцениваете возможности и перспективы роста свободного времени в результате научно-технического прогресса? Встают ли здесь новые проблемы перед обществом?

– Я считаю, что само понятие свободного времени требует переосмысления, ибо сейчас стирается грань между трудом и досугом. В современной экономике, столь зависимой от информации, одним из важнейших институтов стал «рабочий завтрак». Деловые люди часто хотят пообедать вместе. Они при этом решают деловые вопросы, но одновременно такой завтрак для них и разновидность проведения свободного времени.

Нелегко отделить работу, во всяком случае некоторые виды работы, от некоторых видов досуга. Я человек свободный профессии, люблю своё занятие и всё время посвящаю чтению, письму, размышлению, поездкам, беседам с людьми. И нет ничего, что доставляло бы мне большее наслаждение. Так что это для меня: работа или досуг?

Хотелось бы, правда, заметить: если люди не найдут себя в каком-либо виде труда, если всё время у них станет свободным, то не только ликвидируется основа их экономического существования, но будет нанесён невосполнимый ущерб и психике, как показывает пример безработных. У многих людей нет умения организовать свою жизнь в соответствии с некими принципами, и безделье ощущается очень болезненно.

Труд – это не только производство какой-то продукции, создание материального богатства, но и формирование человеческой личности при условии, что он позволяет реализовывать творческие способности и потенциал. Не такова, например, работа на сборочном конвейере, она для животных или машин.

– Какие условия необходимы, по Вашему мнению, для дальнейшего научно-технического прогресса, имея в виду настоящую заботу о благе человека?

– Первое непременное условие – всё более открытый доступ к информации. Необходима полная гласность и не только в социалистических странах. Мне приходится выступать перед руководителями многих фирм на Западе, и я всегда подчёркиваю важность полной информации об их деятельности. Раньше, когда я работал на заводе, мне ничего не было известно о производстве или сбыте продукции, да фирма и не хотела, чтобы я что-либо знал.

Сейчас же компании объясняют своим рабочим: «Вот наша продукция, вот с такими проблемами нам приходится сталкиваться на рынках в результате действий конкурентов, а вот что происходит в мировой экономике. Мы хотим, чтобы вы знали как можно больше и в свою очередь поставляли нам как можно больше разной информации».

Далее, обязательным стимулом научно- технического прогресса является перспектива достойного вознаграждения. Любой автор плодотворной идеи – изобретатель, инженер, рабочий должен знать, что получит за неё вознаграждение. Наряду с этим необходимо покончить со страхом ошибки, который убивает новаторство, губит идеи. Новаторство не может существовать без ошибок. Изобретательство не выживает в условиях нетерпимого отношения к заблуждениям.

В обществе и на производстве должен быть создан такой климат, в котором человек не боялся бы высказать свои мысли, даже если порой они звучат глупо. Ведь на десяток не слишком удачных предложений обязательно придётся одно-два достойных.

Важно также позволить каждому человеку самому выбрать ритм труда, что освобождает творческие способности. Несколько лет назад я побывал в Токио и беседовал с Акио Моритой, основателем корпорации «Сони».

И вот что он мне сказал: «Знаете, я могу сказать своим рабочим, чтобы они завтра явились к семи часам утра и работали производительно. Но могу ли я требовать от инженеров исследовательской лаборатории или других работников умственного труда приходить к семи утра и обязательно с блестящими идеями? Так ведь не бывает!»

Поэтому научно технический прогресс требует более гибких временных рамок труда: одни должны приходить на работу рано утром, другие поздно вечером, третьим надо разрешить работать на дому.

Если мы хотим поощрять новаторство и технический прогресс, надо, чтобы люди не были прикованы к машинам, как это сделал с ними промышленный век. Компьютеризация позволяет раскрепостить человека. Если в индустриальный период главенствующие позиции принадлежали науке о механизмах ньютоновского типа, то сейчас мы переходим к новым научным концепциям эйнштейновского стандарта – более гибким, открытым, включающим в себя понятия изменчивости, случайности, неопределённости.

– Чего, по Вашему мнению, нужно опасаться человеку и на что он может надеяться в ходе бурных технических и общественных перемен в современном мире?

– Мы давно уже не верим наивно, будто научно-технический прогресс сам по себе способен сотворить чудо, будто новейшие техника и технология автоматически улучшают жизнь людей. Нам, к сожалению, уже слишком хорошо известно, что они могут разрушать окружающую среду, вести к новому порабощению людей.

Следовательно, нам нужно стараться сохранять контроль над развивающимися процессами перемен, ограничивать или предупреждать отрицательные, давать простор положительным тенденциям общественного развития.

И здесь огромное значение приобретает научное предвидение упомянутых тенденций. Научный подход к действительности предполагает, что любые законы и многие факты могут быть опровергнуты в результате появления новой информации. Поэтому научный подход, антидогматичный по своей сути, даёт нам способность быть готовым к любым изменениям, что необходимо для выживания.

Если посмотреть на происходящие в мире стремительные перемены шире, с точки зрения смены одного способа производства другим, то главная задача заключается, по-моему, в обеспечении мирного течения исторически неизбежных процессов.

Если оглянуться назад, то мы увидим, что промышленная революция сопровождалась потрясениями общественных основ, войнами, всякого рода разрушениями, массовой миграцией населения. И всё это длилось до тех пор, пока не завершился переход от аграрной эры к индустриальной.

Сейчас мы вступаем в сходный период, когда при переходе от индустриального общества «второй волны» к цивилизации «третьей волны» может произойти взрыв насилия.

Все мы, особенно работники умственного труда, обязаны сделать всё от нас зависящее, чтобы свести к минимуму насилие, присущее такому историческому переходу. В этом моральная ответственность интеллигенции, политических лидеров, всех творчески мыслящих людей.

Из журнала «События и время»

– Вы высматриваете «тройку»? – Мы тоже! Автор рисунка: В. Скрылев

• Журнал «Социум»
• 1991 год
• №1

Ещё в главе «Прошлое - настоящее - будущее»:

Что сулит новый век?

Какому флагу присягнём?

В национальном – вечное