Братство Фёдора Ртищева
Там, где у подножия Воробьёвых гор Москва-река круто поворачивает на северо-восток, на месте, что в двух верстах от престольного града, в лесном урочище близ села Андреевского (известного ещё со времён Иоанна Грозного шатровой церковью во имя великомученика Андрея Стратилата), построил на собственные средства окольничий царя Алексея Михайловича Фёдор Ртищев храм Преображения Господня и учредил в 1648 году училищный монастырь «ради во оном монастыре российского рода во просвящении свободных мудростей учения». Монастырь получил название «Андреевский».
Селились здесь согласно государеву указу только «учительные люди», знатоки наук и языков, со всей Руси. По рекомендации Ртищева царь пригласил в Москву из малороссийских и белорусских земель 30 учёных иноков вместе с киевским иеромонахом Епифанием Славинецким. Этот философ, изящный дидаскал и искуснейший в эллино-греческом и славянском диалектах старец, стал во главе просветительского кружка «Ртищевское братство». Сам же окольничий, обязанный выполнять днём придворную службу, ночи проводил в Андреевском монастыре за диспутами об отношении России к Западу, о вере и знании. А дискутировать было кому...
Знаток богословских тонкостей архимандрит Покровского монастыря Спиридон Потёмкин, дядя Ртищева, защищал православие в спорах с горячим панславистом и тайным католиком хорватом Юрием Крижаничем, поэтом и публицистом (в тобольской ссылке он завершил труд «Политические думы», в котором, по словам Василия Ключевского, Россия впервые ставится лицом к лицу с Западной Европой). Неистовый в вере протопоп Аввакум до изнеможения, до опьянения бранился с первым русским энциклопедистом, известным виршетворцем Симеоном Полоцким, которому покровительствовали царь Алексей Михайлович и патриарх Никон.
Кстати, заметим, что государь, подобно лаве Русской Православной Церкви, и сам был не чужд премудрости книжной. Современники, даже иностранцы, признавали в нём (Алексее Михайловиче. – Ред.) богатые природные дарования: восприимчивость и любознательность помогли ему приобрести замечательную по тому времени начитанность не только в божественном, но и в мирском писании; о нём говорили, что он навычен многим философским наукам...
Он любил писать и писал после Грозного много больше, чем кто-либо из русских царей. Он пытался изложить историю своих военных походов, делал даже опыты в стихотворстве...
«Увлекаемый новыми веяниями, царь во многом отступал от старозаветного порядка жизни: ездил в немецкой карете, брал с собой жену на охоту, водил её и детей на комедийные действа с музыкой и танцами, поил допьяна вельмож и духовника на вечерних пирушках, – причём немчин в трубы трубил и в органы играл, – дал детям учителя, западно-русского учёного монаха (речь идёт о Симеоне Полоцком. – Ред.), который повёл преподавание дальше часослова, Псалтыря и Октоиха, учил царевичей латинскому и польскому языкам» (Василий Ключевский «Исторические портреты»).
Вряд ли могли бы Ртищев и его братство осуществить свою главную идею – создание квалифицированного перевода, искуснейших толкований Библии и святоотеческих писаний – без поддержки государя, посещавшего Андреевский монастырь и жаловавшего святую обитель от своих щедрот.
(Отдавая должное Петру Великому за его заслуги в распространении новоевропейской просвещённости в России, учреждении Академии наук, нам нельзя забывать, что первый камень в её фундамент заложили с благословения его отца – царя Алексея Михайловича.)
Но, пожалуй, более государя в расширении деятельности братства был заинтересован Никон. Будучи ревностен в вере и заботах о своей пастве – Российском царстве, он сразу после избрания его патриархом на много дней затворился в книгохранилище, чтобы рассмотреть и изучить старые книги и спорные тексты.
Тогда-то и обнаружились многочисленные ошибки и неточности переводов, перемены и несходства с греческим оригиналом. Необходимо было срочно приниматься за исправления.
.jpg)
Не странно ли, что новые удачи лукавые пророчат времена...
Гравюра XVII века на тему притчи «Царевич Иосиф»
...Несколько лет спустя из московских типографий пойдут по Руси новопечатные русские Библии, сверенные искуснейшими переводчиками и толкователями. Пойдёт по Руси и слово «раскол», а также слова «раскольники» и «никониане». Кивали на Царьград, что пал поддавшись латинской ереси после заключения унии с католическим Римом. Теперь-де латинствующие греки взялись за искоренение духовных твердынь Третьего Рима. А четвёртому – не бывать. Последние времена.
Впереди было много всего. Разинский бунт, государевы войска осаждают соловецкие святыни (чем не Армагеддон?). Всё совпало и перемешалось – расцвет российского благочестия, пышность и грандиозность церковных действ на улицах и площадях Москвы, построение Нового Иерусалима и сжигаемые повсеместно стародедовские евангелия, помогавшие в спасении и в благословенные дни, и в гибельные годины не одному поколению православных, горящие скиты, огнепальпый Аввакум... Это – ближайшее будущее державы. А пока, в Андреевском монастыре одно дело делая, встречаются завтрашние победители и побеждённые, ссылавшие и ссылаемые, приказывавшие казнить и...
Своим влиянием государева любимца Фёдор Михайлович Ртищев пользовался, стараясь удержать староверов и никониан в области богословской мысли, книжного спора, не допуская их до церковного раздора...
По просьбе Фёдора Михайловича Епифаний Славинецкий составил славяно-греко-латинский словарь «Триглоссон», необходимый для работ по сличению церковных книг, исправляемых учёной братией не по старым славянским рукописям (как это прежде делалось), а непосредственно опираясь на греческий оригинал Священного Писания.
В Андреевском же монастыре был восстановлен утраченный на Руси во времена ордынского ига обычай церковной проповеди. Впервые за многие столетия прихожане в храме вместо чтения отрывков из житий услышали доходчивое поучение, напутствие – живое слово священника. Здесь же издавались произведения светских авторов – отечественные и переводные. Отсюда по воле Никона направлялись учёные подвижники в другие обители просвещения ради иных.
Около 20 лет просуществовало духовное училище в стенах Андреевского монастыря. На его же основе в 1685 году в московском Китай-городе в Заиконоспасском монастыре была учреждена Славяно-греко-латинская академия – первое в истории России высшее учебное заведение. (Её слушателем в 1730 году стал пришедший в первопрестольную за знаниями Михайло Ломоносов.)
В 1765 году, в век золотой Екатерины, Андреевский монастырь по указанию сверху в числе многих других был упразднён. А в иную судьбоносную эпоху, в пореволюционном 1924 году, очередное правительство России, пришедшее к власти в результате заговора и переворота, закрыло и последнюю действующую в ту пору бывшую монастырскую церковь.
«Сегодня там, где у подножия Воробьёвых (б. Ленинских) гор Москва-река круто поворачивает на северо-восток, около нового здания Академии наук РФ (Ленинский проспект, 32А), в помещениях б. Андреевского монастыря размещается ВНИИ метеорологической службы», – так ещё год назад можно было бы закончить эту статью. Но действительно всё повторяется: сегодня в тех помещениях опять живёт Андреевский монастырь «ради во оном российского рода во просвящении свободных мудростей учения».
.jpg)
Патриарх Никон. Гравюра XVIII века
Когда и смысл слов почти утрачен и еле проступают письмена (И. Языкова)
Из статьи Василия Ключевского «Ф. М. Ртищев»
Почти всё время царствования Алексея Михайловича неотлучно находился при нём, служа по дворцовому ведомству, его ближний постельничий, а потом дворецкий и воспитатель (дядька) старшего царевича Алексея Фёдор Михайлович Ртищев. Он был почти сверстник царя Алексея, родился годами четырьмя раньше его (1625 г.) и умер года за три до его смерти... Ртищев в заповеди Христа любить ближнего, как самого себя, исполнял только первую часть: он и самого себя не любил ради ближнего... Ртищев не понимал обиды и мести, как иные не знают вкуса в вине и не понимают, как это можно пить такую неприятную вещь.
Некто Иван Озеров, некогда облагодетельствованный Ртищевым и при его содействии получивший образование в Киевской академии, потом стал его врагом. Ртищев был его начальником, но не хотел пользоваться своей властью, а пытался утолить его вражду упорным смирением и доброжелательством. Из всего нравственного запаса, почерпнутого древней Русью из христианства.
Ртищев воспитал в себе наиболее трудную и наиболее сродную древнерусскому человеку доблесть – смиренномудрие. Такая трудная роль (миротворца при дворе. – Ред.) тем легче удавалась Ртищеву, что он умел говорить правду без обиды, никому не колол глаза личным превосходством, был совершенно чужд родословного и чиновного тщеславия, ненавидел местнические счёты, отказался от боярского сана, предложенного ему царём за воспитание царевича.
Соединение таких свойств производило впечатление редкого благоразумия и непоколебимой нравственной твёрдости: благоразумием, по замечанию цесарского посла Мейерберга, Ртищев, ещё не имея 40 лет от роду, превосходил многих стариков, а Ордин-Нащокин считал Ртищева самым крепким человеком из придворных царя Алексея; даже казаки за правдивость и обходительность желали иметь его у себя царским наместником, князем малороссийским.
Он тратил большие деньги на выкуп русских пленных у татар (сколько наших современников обязаны боярину Ртищеву тем, что тогда, в середине XVII столетия, не прервался их род, тем, что они живут сегодня в веке XX. – Ред.). помогал иноземным пленникам, жившим в России, и узникам, сидевшим в тюрьме за долги...
Сопровождая царя в польском походе (1654 г.), Ртищев по дороге подбирал в свой экипаж нищих, больных и увечных, так что от тесноты сам должен был пересаживаться на коня, несмотря на многолетнюю болезнь ног... Точно так же в Москве он велел собирать по улицам валявшихся пьяных и больных в особый приют, где содержал их до вытрезвления и излечения, а для неизлечимых больных, престарелых и убогих устроил богадельню, которую также содержал на свой счёт.
На церковном соборе, созванном в 1681 г., царь предложил патриарху и епископам устроить такие же приюты и богадельни по всем городам, и отцы собора приняли это предложение. Так частный почин влиятельного и доброго человека лёг в основание целой системы церковно-благотворительных учреждений, постепенно возникавших с конца XVII в.
* * *
О многих ли нынешних политических деятелях, считающих себя радетелями за честь и благо Отечества, лет через 200–300 потомки смогут сказать столь же сердечные слова памяти?
Дайджест по материалам периодических изданий
Ещё в главе «Просвещение — право — власть»:
Братство Фёдора Ртищева