Боевые холопы. Пращуры штрафников
Малоизвестный, но очень важный факт нашей истории: в конце XVI века на Руси появляется не виданный ранее в мире социальный слой – рабы, но вооружённые. К тому же зачастую из знатных семей. Об этом рассказывает постоянный автор нашего журнала – философ, историк и публицист Евгений СТАРИКОВ.
...Итак, конец XVI века. Только что отдал душу дьяволу Иван Васильевич Грозный. Страна всё ещё не может прийти в себя после опричного террора. Масштаб геноцида, обрушенного русским царём против русского народа, шокирует до сих пор: историки сравнили документы поземельных описаний после походов опричников с аналогичными данными, фиксировавшими последствия вторжений крымского хана.
Так вот, крымский хан наносил населению вдвое, втрое меньший урон! К моменту смерти Грозного в землях Новгорода и Пскова обрабатывалось всего 7,5 процента пашни по сравнению с серединой XVI века, в Московском уезде запустело 84 процента пахоты. Как пишет историк А. Богданов, «изумлённый иноземец мог проехать по богатейшему некогда торговому пути от Белого моря до Вологды, не встретив ни одного населённого места».
Но ни Крымская орда на Юге, ни Речь Посполитая и Швеция на Западе скидок на отчаянное положение Руси не делали: вконец разорённая страна должна была по-прежнему выставлять на поле боя армию. В этих условиях общегосударственной тенденцией на рубеже XVI–XVII веков стал, выражаясь современным языком, режим жёсткой экономии. Правда, проявления этого режима были отнюдь не современными – после того как Иван Грозный под корень изничтожил все зародыши рыночных отношений, наступает всеобщая натурализация повинностей, и как следствие этого – повальное похолопление всех сословий.
Положение настолько сверхотчаянное, что в рабов превращают не только производителей материальных благ. Великое разорение не обошло стороной и тех, кто недавно гордо именовал себя детьми боярскими. Лишившись земель и доходов, они не имели возможности приобретать оружие и коня и тем самым сохранить свою принадлежность к военнослужилому сословию. В нормальных условиях государство снабжало своих «военников» земельным поместьем плюс немалой по тем временам суммой в 5-6 рублей годового денежного жалованья, дабы те могли выступить в поход «конно, людно и оружно».
На сей раз государство решило поступить по-иному. Потомки знатных родов, но оборванные, нищие и голодные идут в кабалу к своим более удачливым собратьям по классу. Ранее такое было немыслимо: статья 81 Судебника 1550 года запрещает обращение в холопы детей боярских. Но уже в 70-80-х годах государство сквозь пальцы смотрит на то, как это явление становится массовым.
В 1586 году оно признаётся в законодательном порядке (Уложение о кабальных людях), а в 1597 году служилая кабала окончательно превращается в вечное холопство без права на освобождение посредством выкупа долга. Казённые расходы на личный состав вооружённых сил при этом резко сокращаются. Бывшие дети боярские, а ныне боевые холопы содержатся за счёт закабалившего их господина, а казна от щедрот своих доплачивает этому господину 1-2 рубля на каждого такого вооружённого раба, которого в случае войны его хозяин обязан выставить на поле боя.
Великий голод 1601–1603 годов резко усилил приток разорённых детей боярских в число боевых холопов. Рабами-воинами в массовом порядке становятся представители знати, недавно ещё имевшие сёла с собственными холопами.
В Западной Европе неведомы случаи, когда вассал становился рабом сюзерена. Этому противоречили и сословные права, и сословная честь. Дети боярские, по статусу эквивалентные западным рыцарям, становятся холопами сплошь и рядом – дело для Запада немыслимое и абсолютно дикое. Аналогии можно найти только на Востоке: воины-гулямы, мамлюки. Но и там статус этих формально несвободных, а фактически привилегированных воинов-гвардейцев несопоставимо выше наших нищих боевых холопов.
В голодные годы многие землевладельцы попросту прогоняли своих боевых холопов со двора, чтобы не кормить их (вольную при этом не давали). Те разбредались по всей стране, формируя разбойничьи банды, либо умирали от голода. С началом же войны на место изгнанных воинов-профессионалов приходилось набирать холопов с пашни.
В подобном амплуа эта новая категория послужильцев именуется «даточными людьми». Статус и престиж воина таким образом опускается до предельной отметки. Поскольку место бывших дворян – «избранных меченосцев и крепцих со оружии во бранех» – занимают бывшие страдники с пашни, становится необходимым что-то делать с военным обучением последних. Умение владеть холодным оружием требует длительных и исключительно напряжённых тренировок – именно поэтому это умение и было в то время привилегией дворянства. Разрядный приказ вооружает даточных людей огнестрельным оружием – пищалями.
«Поскольку сами дворяне не желали расставаться с традиционным рыцарским оружием – мечом, военная роль холопов возрастает, – пишет историк Р. Скрынников. – Дворянское ядро всё больше утрачивало своё количественное преобладание, а также отчасти и своё боевое превосходство».
О численном соотношении дворян и боевых холопов Скрынников приводит следующие данные: на двадцатипятитысячное ополчение дворян в походе приходилось 25-30 тысяч боевых холопов. В боях воеводы этих ребят не жалеют, бросая в самые опасные места. Так, после обстрела Ивангорода в 1590 году воеводы повели на штурм в проломы 2380 боевых холопов, 400 казаков и 350 стрельцов.
Ситуация напоминает использование монголами иноплеменных рабов, которых, наспех вооружив, гнали перед собой во время штурмов городов. Отличие в том, что монголы использовали рабов-смертников из вражеского населения. На мой взгляд, боевые холопы, эти русские воины-парии, – далёкие предшественники сталинских штрафных батальонов. И там, и здесь рабы-солдаты, в обоих случаях цена солдатской жизни – грош.
Рабы-парии, ставшие профессиональными воинами по воле государства, – редчайший в истории случай. Стремление любого «нормального» эксплуататорского государства как раз обратное – отобрать у подневольных людей оружие, ни в коем случае не вооружать и не обучать их военному делу, да ещё в массовом порядке: последствия вполне предсказуемы. Поэтому в средние века «более или менее широко и регулярно привлекалось крестьянство к государственной военной службе лишь в тех странах, где оно сохраняло личную свободу: во Фрисландии, Швейцарии, Тироле, в скандинавских странах, или приобрело её в этот период – в Леоне, Кастилии и Португалии» (История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма, т. 2, М., 1985, с. 549).
Исключения можно пересчитать по пальцам одной руки: римские гладиаторы; венгерские крепостные крестьяне-крестоносцы (куруцы), участвовавшие в крестовых походах против турок; японские крепостные хонкэ, из которых комплектовалась пехота (асигару) в период воюющих царств (XVI век). Во всех перечисленных случаях дело кончалось плохо для тех, кто вооружал своих подневольных слуг: восстание Спартака, восстание куруцев (крестоносцев) под руководством Дьердя Дожи в 1514 году, десятки крестьянских восстаний в Японии, апофеозом которых была осада сегуном Иемицу отрядов восставших крестьян в крепости Симабара (1638–1639), и длившаяся десятилетиями охота за мечами, суть которой состояла в попытке любой ценой отобрать у разошедшихся не на шутку японских мужиков ранее розданное им оружие.
На что надеялось царское правительство, в целях экономии вооружая и обучая боевых холопов? На природную русскую тихость? Понимало ли оно, какая взрывчатая социальная смесь получается от соединения двух несовместимых вещей – раба и оружия? Наверное, не понимало. Отрезвление пришло скоро. Уже в середине 80-х годов XVI в. боевые холопы участвуют в народных волнениях в Москве. В 1603 году – восстание Хлопка. Само имя предводителя показывает, из какого социального слоя он происходил.
В том же году испуганный Борис Годунов издаёт указ от 16 августа и в нём максимально упрощает отпуск на волю холопов, которых их господа отказываются кормить в условиях повального голода. Но уже поздно – впереди было восстание Болотникова и все прочие события Смутного времени, в которых исключительно большую роль сыграли боевые холопы – единственная среди угнетённого населения категория людей, располагавшая оружием и боевым опытом.
Вывод из событий тех давних лет актуален сейчас как никогда: не доводи военных людей до нищенской сумы.
Авторский дайджест по публикации
в журнале «Знамя»
.jpg)
Ещё в главе «Семья - нация - страна»:
Боевые холопы. Пращуры штрафников
Национальный апокалипсис. Полемико-футурологические размышления