Беседа с будущим
.jpg)
Ким Шилин
Будущее: Вы надеетесь меня создать?! Вы, погрязшие в нищете, крови, грызущиеся из-за толики власти и верящие политиканам, наживающимся на вашей вере? Подвинув планету к экологической катастрофе, вы утверждаете, что на сей раз знаете путь к гармонии человека с миром?
Современник: Думаю, что знаем. Да, человек, его рассудок, его практика поставили планету на грань вырождения. Мы это поняли, а поняв, начинаем осознавать свою ответственность перед миром. В этом сегодня – наша сила и надежда. Очевидно, что Вы, то есть Будущее рода людского – не в доведении до абсурда того, что называется «цивилизация» с её почти универсальным прагматизмом, гонкой научно-технического прогресса. Это путь тупиков.
Преодолеть инерцию движения по нему помогут нетривиальные идеи и концепции. Необходимо изменить саму структуру нашего знания, обратить его к жизни, исходя из того, что концепция «живого знания», на мой взгляд, ключевая для решения многих современных проблем.
Будущее: Мгм, «живое знание»... Что вы понимаете под этим?
Современник: Видите ли, до сих пор наше знание, развиваясь стихийно, хотя в чём-то и содействовало развитию человека, однако во многом превращало его в средство, безвольный инструмент каких-то внешних, чуждых его природе целей и сил. Мы отошли от первомудрости бытия. «Покоряя природу», иначе говоря, разрушая её, мы в своих действиях шли от разрушающего, или, что то же самое – умерщвляющего, «мёртвого знания», которым, кстати, по-идиотски ещё и гордимся. Этими нашими «стараниями» биосфера превращается в технонекросферу, сферу смерти.
Начать можно с пересмотра структуры нашего знания. Избавляясь от мертвящих, исторически возникших «информационных шлаков», мы превращаем их в средство гармоничного общения человека с природой, с собою и с миром. Необходимо экологичное видение мира. Дети с младых ногтей привыкают видеть его живым, одухотворённым.
Если исходить из принципа картезианско-рационального, и даже более раннего, античного знания «всё состоит из атомов», то невольно ко всему начнёшь относиться как к неживому, как к подручно-подножному предмету, бездушному конгломерату бесчисленных атомов. Тогда мир представится в сознании (что отразится в поступках) лишь объектом, предметом внешнего воздействия, который мы потребляем, перевариваем и выбрасываем прочь. Понятно, что и человек при этом естественным образом превращается в «штык», «штуку», «рабочие руки» и т. п., а человечество – в управляемые («всё-за-всех-знающими» вождями) «массы».
Будущее: Это теория. Слова, слова, слова... А как насчёт практического опыта?
Современник: Я – философ, осознанно перестраивающий своё профессиональное знание в экософское (от греческого oikos – «дом, жильё» и «софия» – «мудрость»). Это моя практика самосовершенствования. Или вот практика Василия Козлачкова – автора методики обучения интегрированным знанием. Его эксперименты с участием тысяч человек в России и Белоруссии дают заметный результат: повышение профессионализма, творческого потенциала, надёжности и производительности труда, степени удовлетворённости им. Короче, – целую «цепочку» впечатляющих сдвигов, и всё оттого, что каждый из людей так или иначе начинает интуитивно понимать: истинная цель его труда – саморазвитие личности, её участие в делах страны, жизни космоса, а не абстрактный план, родившийся в бюрократических дебрях.
Будущее: Всё это любопытно, но... ведь сказанное предполагает тогда необходимость смены самого характера культуры. Необходимо перестроить технократическую цивилизацию в культуру жизнетворчества – именно перестроить, а не сломать и воздвигать нечто на пустом месте, не так ли? А есть ли задатки у уже существующих культур к таким преобразованиям?
.jpg)
Придётся ли в будущем строить ковчег по типу Ноева? Автор рисунка: Н. Кошкин
Современник: Да, есть. Жизнь, человек, творчество имеют, думается, три основные уровня гармонии: 1) человека внутри Матери-Природы; 2) рядом с нею наравных и 3) при ведущей роли Человека-Творца. Первый развит язычески-восточным типом культур, второй – славянско-российским, третий подготовлен Западом. Их гармоничный синтез мог бы стать основанием для перехода к высшей оптимальной модели жизнеустройства.
Восточный тип культур экологически довопьно устойчив. Неживого для него как бы не существует. При таком отношении к природе рукотворные экокризисы в принципе исключены, ибо «Природа знает лучше» (Б. Коммонер).
Обычно экологи ограничиваются данным типом экообщения. Эта формула зачаровывает, но нет ли здесь иллюзии – может быть, опасной по сути? Природа не знает ничего. У неё нет знания, иначе бы она, очевидно, смогла сберечь человека от стольких нагороженных им бед. Слепой интуиции сегодня совершенно недостаточно для нормализации остро кризисной экологической ситуации. Это одна сторона дела.
С другой стороны, в традициях Востока недоучитывается значимая роль системы неживых средств, предметно-расчленяющего знания, необходимых для организации общения человека с живой природой. Ныне же именно эти системы дают Западу мощный перевес – научный, технический, экономический, военный – по отношению к остальному миру и особенно Востоку, начинающему стремительно вестернизироваться.
Так что возникает и ещё одна проблема – не теряется ли в тени западной технократической мощи экологическое преимущество и восточной, и классической российской культуры.
Восток чувствует, а Запад понимает – разные стороны одного мира, разными средствами и путями. В итоге жизнь в своей полноте по-разному «ускользает» из представлений Востока и Запада. То есть можно сказать: мир гибнет ещё и по причине своей разобщённости, своего взаимонедопонимания.
Будущее: И Вы полагаете, мир можно вновь воссоединить? Каким образом?
Современник: Если раскол мира на части произошёл незаметно, при стихийном его развитии, то объединить его вновь можно только сознательно, на основе специально разработанной программы, учитывающей реальный опыт соединения культур Востока и Запада в разных странах. Прежде всего в Японии и России. Успехи первой бесспорны, и в этом смысле Япония – некое приближение к модели будущего гармоничного мира. Каждый японец живёт одновременно как бы в двух культурах: традиционной японской, восточной, и научно-технической западной цивилизации. Их несовместимость оказалась не столь уж абсолютной.
Однако Япония, как и другие высокоразвитые страны, демонстрирует, на мой взгляд, известное непонимание трагичности нынешней мировой ситуации. И то сказать, в странах-лидерах экокатастрофа мало заметна, в третьем же мире и вчерашнем Союзе ССР она очевидна. И одной, «продвинутой», части человечества не очень хочется (сознательно или нет) брать в толк, что её успехи достигнуты за счёт непомерного истощения общей биосферы, траты наследия всех живущих.
Будущее: Значит, экономически проблемы экологии не решаются, а затрудняются. Дико звучит для уха современника, не так ли?
Современник: Только экономически их решить нельзя; это уже многие понимают. Фетишизация экономического роста, уверенность во всесилии «экономических рычагов» (научно-технических и иже с ними) – серьёзная помеха предотвращению порухи «общечеловеческого планетарного дома». Если бы удалось освободить большинство людей от этих заблуждений, то можно было бы сказать, что земляне сделали первый шаг к Живому знанию.
Между тем только для немногих из них, по-настоящему думающих, бесспорна идея необходимости смены экономических критериев развития экологическими. Смена акцентов при этом не ведёт к «зряшному» отбрасыванию достижений всех культур мира. Необходимы лишь изменения общих контуров универсальной культуры. Рационализм, предметность, профессионализм сохраняются. Снимаются только их абсолютность, «зашоренность» науки, техники, экономики, их ориентация на неживой, потребляемый предмет, на идею борьбы, конкуренции с природой (разве могут клетки мозга или крови конкурировать с другими клетками организма?). На этом пути преодолевается экологический эгоизм как отдельных людей, наций, так и, хотелось бы надеяться, всего рода человеческого.
Будущее: Итак, как же всё-таки, по-вашему, я выгляжу?
Современник: Прежде всего я вижу будущую действительность биогармоничной, регулируемой Человеком-Творцом посредством знания, исходящего из понимания мира как единого живого, органического целого.
Далее. Необходим радикальный перелом в развитии общения между человеком и остальной живой природой, когда ведущую роль будет играть Человек-Творец, который в соавторстве с природой станет созидать будущее. На равных. Аналог этого уровня гармонии – равноуважительное общение российской культуры с культурами Востока и Запада в форме соборности, добровольного самоограничения во имя универсального блага: общечеловеческого, общебиологического, общекосмического.
Не отсюда ли для нас, россиян, как частицы нового универсума, выйдут предприниматели с интеллигентностью и инициативностью Третьяковых, Морозовых, Мамонтовых. (Кстати, в самом русском слове «интеллигенция», «интеллигентность» разве не обнаруживаются следы синтеза, слиянности Востока и Запада в России?)
И, наконец, нужно сказать и о важности творчества Человеком себя во имя жизни. Этот основной, системообразующий принцип Культуры Жизни станет реальностью, когда мы заложим его в саму структуру личностного знания как программу самосовершенствования.
До сих пор человек выводит знание о себе из своего знания о мире. В соответствии с такой структурой мышления он – лишь творение, произведённое этим миром. Смысл предлагаемой перестройки заключается в том, что понимание себя как творческой индивидуальности, отвечающей за себя и за мир, должно первенствовать по отношению к знанию о мире. «Познай самого себя». Здесь должны будут слиться воедино (повторю это) традиции всех культур при снятии их неизбежных сегодня внутренних ограничений. Это – творческое дерзание без дерзости, раскованность без развязности, свобода без вседозволенности.
Ещё в главе «Наука - политика - практика»:
Беседа с будущим